Майкл вот-вот растворится в воздухе. Уедет в турне. А на мою долю в Филадельфии останется только Курт Саймон и ему подобные, утратившие романтичность лет пятнадцать назад.
Впрочем, Майкл был примерно ровесником Курта. Лет сорока. Правда, на вид он был значительно мужественнее и загадочнее, что ли. Задумчивый взгляд темных глаз, серьезное, если не сказать печальное, выражение лица, ироничная усмешка взамен голливудской улыбки Курта.
— Да-да, я просто подошла поблагодарить пианиста за великолепную музыку.
Майкл едва заметно усмехнулся, когда Кэролайн и Курт вернулись за свой столик.
Синтия в бешенстве швырнула на стол папку с отчетами за истекший месяц.
— Сколько еще это будет продолжаться?! — взвизгнула она, влетев в зал, в котором Майкл играл на рояле.
— Что, дорогая? — как ни в чем не бывало спросил он, разъярив жену еще сильнее.
— Этот грохот, шум, сумасшествие! Я больше не могу слушать твою музыку! Прекрати сейчас же! Я не могу сосредоточиться на работе в такой обстановке!
Однако Майкл и не подумал закрыть инструмент.
— Синтия, потерпи еще пару дней.
— Я терплю уже пятнадцать лет!
— Можно подумать все эти годы ты была так уж несчастлива в браке, — съязвил Майкл, быстро перебирая клавиши.
— Нет, но…
Синтия чуть смягчилась. В конце концов, ей действительно грех жаловаться на Майкла. Он хорошо зарабатывал. Потакал всем капризам жены. Синтия привыкла пользоваться услугами лучших парикмахеров и косметологов, одеваться в дорогих бутиках. Майкл никогда ничего не требовал от нее. Синтия терпеть не могла домашнее хозяйство — и Майкл ни разу не упрекнул ее и не отказался от ужина в ресторане.
В свои тридцать пять Синтия была весьма привлекательной женщиной. Впрочем, острый глаз смог бы уловить в ее облике некоторые черты стервозности и истеричности. Длинные красные ногти, казалось, готовы были вцепиться в горло жертвы или врага. Стройная, худощавая фигура выдавала в ней не только любительницу фитнеса, но прежде всего нерожавшую женщину. Несколько выкидышей на первых месяцах беременности в начале семейной жизни превратили Синтию в чрезвычайно нервную и легковозбудимую особу. Конечно, она, как и любая женщина, страдала из-за отсутствия ребенка и невозможности почувствовать себя матерью. Однако никто даже из ее самых близких подруг никогда не слышал от нее ни слова жалобы. Напротив, все были уверены, что Синтия живет в свое удовольствие и нисколько не переживает из-за отсутствия детей. Со временем боязнь потерять очередного ребенка превратилась в настоящую фобию, так что Синтия перестала даже пытаться забеременеть. Майкл чувствовал, что его жена несчастна, но она не желала принимать чью-либо помощь.