— Все готово. — Добавил с невозмутимым выражением лица: — Не понимаю, зачем надо было такую тяжесть тянуть на гору, если с этой позиции мы можем легко сбить любую цель «стингером»?
С приходом американцев в Афганистан командование Пентагона пыталось выкупить у моджахедов переносные зенитные комплексы «стингер» (которые во время войны с Советским Союзом поставляло боевикам ЦРУ). Но даже предложенные за один ПЗРК сто пятьдесят тысяч долларов не особо вдохновляли афганцев, и моджахеды предпочитали это страшное оружие держать у себя, припасая ракетные комплексы на «черный день».
Был такой «стингер» и у талибов Девлина, да еще с десятком ракет…
— От взрыва ракеты будет большой радиус рассеивания, — пояснил Мустафа. — А у нас мало времени, поэтому «стингер» не подходит.
Тем временем Буяр установил вокруг пулемета металлический каркас, поверх которого натянули матерчатый чехол, выкрашенный под цвет горного ландшафта, таким образом скрыв пулеметную позицию от постороннего глаза.
На небе зажглись первые звезды. Оставшиеся не у дел боевики стали поспешно спускаться вниз, помня предупреждение Мустафы Девлина, что их главная работа ждет внизу…
Закончив работу по подготовке огневой позиции, трое боевиков наконец могли перевести дух и отдохнуть перед предстоящим большим делом. Вытащив из сумок сухие лепешки и вяленую баранину, афганцы утолили голод и, расположившись вокруг пулеметного станка, задремали.
Их сон был чутким и недолгим — через три часа как от невидимого толчка боевики проснулись. Мустафа Девлин с биноклем в руках пристроился у входа в шатер. Камаль в очередной раз стал проверять механизмы зенитного пулемета.
Тем временем Буяр распаковал длинный пластиковый футляр, покрытый камуфляжными разводами, внутри которого лежала допотопная английская винтовка «ли-экфилд» времен колониальных войн и с тех пор известная во всем мире под прозвищем «бур». Несмотря на свой почтенный возраст, винтовка сохранила все свои боевые качества, а новый оптический прицел «EL-can» американского производства значительно их улучшил.
Вынув винтовку из футляра, афганец нежно провел пальцами по деревянному ложу, лак уже давно отслоился, и даже загрубевшие руки ощущали шероховатую поверхность оружия.
Винтовка принадлежала роду Буяра уже несколько десятков лет, гордились ею не меньше, чем клинком из дамасского булата. Поэтому «бур» берегли как зеницу ока, применяя только в самые ответственные моменты.
Винтовка досталась Буяру после того, как в боях с русскими солдатами погиб отец. Почти двадцать лет «бур» исправно служил опытному стрелку, а он винтовку чистил, смазывал, берег как самую большую драгоценность.