Он снова пожевал губами.
— Как настроение? Дела–то на фронте скверные… Смотри, не падай духом. Советской власти в гражданскую еще хуже, чем сейчас, приходилось, а все–таки победила. Это помни. Не все еще гири на весы войны брошены… Ну, я пойду, барышня. Видно, не дождусь хозяйки.
Он плюнул на окурок и бросил его в траву. Поднялся.
— А мне как быть? — взволнованно спросила девушка.
— Как? — удивленно взглянул на нее Тихий. — Работай по–прежнему, спокойненько. А–а, ты вот о чем… Не беспокойся, Андрея и его мать мы уберем.
Жестянщик сделал резкий жест рукой, словно срубил что–то ребром ладони. Оксана испугалась. Тихий заметил это и пенял, чего испугалась девушка. Он смутился.
— Ну, что ты, милая. Как можно такое подумать… Нужно будет — уберем из города, перебросим куда–нибудь в другое место. Все сделаем — как надо, аккуратно. Это не твоя печаль. До свиданья, барышня!
Когда Тихий ушел, Оксана вдруг вспомнила, что ей следовало бы рассказать жестянщику и о ночном происшествии. Но голос старого мастера уже звучал где–то далеко…
Каждый раз, когда подполковник Хенниг выпивал больше чем следует, на утро его мучили головные боли и изжога.
Так было и теперь.
Подполковник лежал на жесткой походной койке у себя в кабинете и тихо стонал. Да, вчера он разошелся, хлестал коньяк, как лошадь. Это началось после того, как Вернер увез Анну… Людвиг — свинья. Какую бы гадость ему подстроить? Все несчастье в том, что Людвиг пользуется благосклонностью генерала. Особенно сейчас. Но какова чертовка эта Анна! Строила из себя недотрогу… Вернера любят женщины.
Хенниг поднялся, налил полстакана коньяку, развел в нем две ложечки питьевой соды и проглотил натощак это испытанное лекарство.
Он почувствовал себя лучше, одел мундир и позвонил дежурному по полку. Дежурный сообщил командиру, что все самолеты, участвовавшие в ночной операции, благополучно вернулись на аэродром. Хенниг успокоился и приказал немедленно прислать в кабинет шофера.
Через несколько минут солдат–шофер, возивший командира полка, появился на пороге. По приказу Хеннига он по–военному кратко доложил о том, что случилось ночью, когда он отвозил майора Вернера и девушку из офицерского клуба. Полагая, что шофер дурачит его, подполковник не на шутку рассердился:
— Вы врете, Густав! Вы сочинитель. Быть того не может! Майор угощал вас коньяком?
— Ни единой каплей, господин подполковник. Майор даже не предлагал мне выпить что–либо.
По глазам солдата Хенниг догадался, что тот говорит правду.
— Ну?
Солдат не понял, что от него требуется.