Вдруг девочка точно захлебнулась, песня оборвалась, и платочек исчез за плетнем.
— Кто это пел? — спросил Людвиг, поворачиваясь к Оксане.
— Не знаю. Кажется, соседская девочка.
— Почему она замолчала?
Оксана усмехнулась.
— Она увидела немецкого офицера и испугалась.
— Позови ее. — Зачем?
— Позови, пожалуйста.
Девушка удивленно посмотрела на летчика и крикнула в сторону плетня:
— Фроська! Фрося!
Никто не отозвался. Оксана сошла с крылечка, быстро пробежала по дворику и заглянула за плетень. Девочка сидела в лопухах, низко пригнув голову, притаившись.
— Фрося! Тебя зовет офицер.
Девочка подняла испуганное, перекошенное от страха лицо.
— Я ничего… Ей–богу! Я не видела…
— Не бойся, иди к нам.
— Да я ж…
— Иди, иди, — подбодрила ее Оксана. — Он тебе ничего плохого не сделает.
Через минуту перепуганная Фрося, девочка лет девяти, босая, в стареньком запачканном платьице, стояла перед Вернером, нервно теребя пальцами кончики тесемки, служившие ей пояском.
— Попроси ее, пусть споет песню, какую пела, — сказал летчик.
Оксана пожала плечами и перевела просьбу Вернера. Фрося молчала. Она задыхалась от волнения, серые глаза умоляюще смотрели то на Оксану, то на офицера.
— Она не будет петь, — сказала Оксана. — Она боится. Зачем вам ее пение?
— Уговори ее, — попросил Людвиг. — Скажи, что я дам денег.
«Такой же негодяй, как и все они, — подумала Оксана. — Как будто не видит, что девочка парализована страхом. Деньги… Привык к тому, что все можно купить и продать».
— Фрося, не бойся. Ну, начинай. Господин офицер хочет послушать, как ты поешь. Спой немножко, и он тебя отпустит. Ну…
Девочка стиснула руки на груди и, с отчаянием глядя на Оксану, запела. Голос ее дрожал, прерывался, в нем звенели слезы. Оксана отвернулась. Она любила эту грустную песню и боялась расплакаться.
тоненьким, дрожащим голосом выводила Фрося, —
Вода корінь миє…
Ой, не рад козак журитися,
Та серденько ниє…
Фрося умолкла. Вернер вынул из кармана сложенную вдвое банкноту и протянул девочке. Фрося отшатнулась от бумажки, торопливо спрятала руки за спину.
— Пусть она возьмет деньги, — обратился Людвиг к Оксане. — Я даю ей пять марок. Скажи, что это хорошие деньги, рейхсмарки.
Оксана взяла деньги и сердито сунула их девочке за пазуху.
— Уходи!
Девочка, все еще держа руки за спиной, попятилась, не спуская испуганных глаз с офицера, затем повернулась и медленно пошла к плетню. Вероятно, Фрося не была уверена, что опасность миновала. Но как только она скрылась за плетнем, сразу же послышался пугливый топот босых ног.