– А валерьянки нет? – спросила Веригина, усаживаясь на краешек кресла.
– Увы, – развел руками Филатов.
– А водка? Водка есть?
– И водки нет...
– Ну и правильно, – неожиданно сказала Веригина. – Все из-за нее, проклятущей. Ну и не надо тогда ничего.
– Пиво есть, – признался Юрий. – Холодное. И вобла.
– Что пиво? – Веригина безнадежно махнула рукой с зажатым в ней мокрым носовым платком. – Пивом душу не обманешь. Горе у нас, Юрий Лексеич, такое горе...
Она всхлипнула и поднесла к глазам платок. Юрий напрягся, но Людмила взяла себя в руки.
– Да, – сказал Юрий, – пивом горю не поможешь.
Уже закрыв рот, он сообразил, что сострил, и притом сострил весьма неудачно, но Веригина, к счастью, не обратила на это внимания.
– Вот-вот, – согласилась она с глубоким вздохом, – не поможешь, это верно. Мой-то изверг что учудил, слыхали?
«Так я и знал, – подумал Юрий, подавив вздох облегчения пополам с досадой. – Напился, подрался и получил пятнадцать суток, дурак. Когда же эти двое, наконец, угомонятся? И вместе им тошно, и врозь не получается...»
– Не слыхал, – сказал он. – А что такое?
– Да как же! – несмотря на свое горе, искренне удивилась Веригина. – Уж третий день и по радио, и по телевизору, и в газетах... Верно про вас говорят, что вы не от мира сего. Ой, простите, что я болтаю-то, совсем ополоумела, поварешка безмозглая...
– Что? – Юрий опешил. – В каких еще газетах?
– Да вон, хоть в той, что у вас в кухне на столе лежит. Неужто не читали?
– Нет, – сказал Юрий, который, хоть убей, не мог вспомнить, чтобы в газете ему попадалась фамилия Сереги Веригина. – Да что случилось? Серьезное что-нибудь?
– Уж куда серьезнее! Убийца он у меня теперь, вот какие дела. Представляете, Серега мой – убийца!
«Допрыгался!» – пронеслась в голове у Юрия шальная мысль. Он живо представил себе Веригина, в пьяном беспамятстве размозжившего кому-то голову обломком кирпича, и ему стало совсем скверно.
– Троих человек, говорят, убил, – всхлипывая, продолжала между тем Людмила Веригина, – и женщину беременную тоже... Как же это, Юрий Лексеич? Ведь он меня в жизни пальцем не тронул! Как же это он мог – беременную?
До Юрия наконец дошло, о чем идет речь, и он вздохнул с облегчением. Скорее всего эту дурацкую басню Людмила выдумала сама, прочитав об убийстве в газетах и сопоставив описание главного подозреваемого с портретом своего любимого муженька. Бесспорно, определенное сходство тут имелось, однако воспринять эту чушь всерьез было невозможно.
– Господи! – воскликнул Юрий. – Я-то думал... Да перестаньте плакать, Люда! Кто вам внушил эту ерунду? Это же чепуха, сплетня!