Стоит Дмитрию заподозрить неладное, и тогда каюк обоим, точнее, мне и всей его семье, а эдакая покорность вкупе с простодушием несколько обезоружит его. К тому же дело сделано, так что ему придется смириться с фактами, которые штука упрямая.
О том, что у меня кое-что на государя имеется, говорить не стал. Лучше, если об этом до поры до времени не будет знать никто, кроме меня и Дмитрия.
Если уж со мной что-то случится, тогда…
Но думать о гадком в столь удачный денек не хотелось, и я пришпорил коня, торопясь на Никитскую.
Глава 12
Министр сельского хозяйства и лично… Рубенс, Хальс и Микеланджело
Подворье встретило меня относительной тишиной и упорядоченностью – и подвод осталось всего три, и тару почти всю успели распихать по закуткам, но сам Алеха выглядел насупленным и пригорюнившимся.
– Честно говоря, до конца не понял, но одно ясно точно – бардак. Что в стране, что в Москве… – проворчал он, уныло глядя на меня.
– Которая всему главная заводила, – подхватил я.
– Во-во, – кивнул он и мрачно заявил: – Сейчас пойду и скажу народу, чтоб катились к чертовой матери. Или нет, пусть пока поедят, чтоб аппетит не губить, – я их как раз трапезничать усадил, а потом скажу. И… напьюсь. – Горестно добавив: – Аванс, конечно, тю-тю, гуд-бай, плакали денежки, и…
– Только попробуй сказать – голову оторву! Ишь чего удумал! – возмутился я.
Плевать на бесцельно потраченные авансы, но когда ж еще удастся вызвать художников, которыми, увы, наша Русь небогата.
Да что там – если призадуматься, даже бедна не скажешь.
Вообще ни одного нет.
Богомазы, то бишь иконописцы, – это все замечательно, но они ж лепят только по канонам. Вон, лики святых в церкви все похожи.
Нет, приглядеться, разница заметна, но небольшая, да и та преимущественно связана с возрастом и отсутствием или, наоборот, наличием растительности на лице, так что тут как ни крути, надо заимствовать у Европы, пока свои Репины и Айвазовские не выросли.
Да и кое в каких других делах тоже не грех поучиться у тамошних мастеров. Чтобы понять это, далеко ходить не надо – достаточно взять в руки английский шиллинг или пенни и сравнить его с нашей новгородкой или московкой. Это ж небо и земля! А еще стыдобища.
– Ты для начала хотя бы похвались добычей, расскажи, кого привез, – поинтересовался я.
– Это запросто, – вздохнул он и извлек из кармана бумагу. – Итак, оглашаю список дорогих гостей…
На четвертой фамилии я его остановил:
– А ты ничего не перепутал? Он точно Микеланджело?
– Представился так, – пожал плечами Алеха, – а на самом деле хрен его знает, что за ком с бугра. Может, Муссолини какой-нибудь.