– Не подсобит, – последовал убежденный ответ.
– То лишь как дополнение, – пояснил я, – а об остальном травница моя позаботится. Только ты ей все как на духу.
– Да ну! – испуганно отмахнулся Годунов. – Бабам токмо поведай, вмиг вся Москва прознает. Не надобно нам ее.
– Надобно! – отрезал я. – Основное я ей и без тебя расскажу, но коль что потом спросит, ответишь честно. А за ее молчание не тревожься. Она похлеще иных мужиков тайны хранить умеет, проверено.
– Лучше поведай, яко с ратниками нам теперь быти? – торопливо сменил неприятную тему Федор.
– А никак, – усмехнулся я. – Раз велено, значит, выполним. Холопей так холопей. В Кострому так в Кострому.
– Согласятся ли? – вздохнул царевич. – Чай, в Москве службишка куда слаще.
– Они ж верные, потому не сомневайся, – успокоил я его и порадовался собственной предусмотрительности. – К тому же я чуть пораньше уже поговорил с ними. Командный состав весь с тобой остается. Из рядовых, скрывать не стану, нашлись пожелавшие тут остаться, но немного, всего-то полтора десятка.
– Всего?! – изумленно воскликнул Федор, и на его глаза вновь набежали слезы.
Все-таки не всегда удается царевичу справляться со своими чувствами.
– Всего, – еще раз подтвердил я. – Заодно учиним и сборы своего имущества, а так как они дело долгое, мы государю вначале грамотку вопросную отпишем.
– Какую? – не понял Федор. – А разве такие бывают?
– Ну ответ, – пояснил я. – А в ней спросим кое-что, да заодно и просьб всяких накидаем.
Федор поморщился. Просить хоть что-то у Дмитрия для него было нож острый. Всякий раз приходилось по полчаса, а то и по часу убеждать, что надо, никуда от этого не деться, приводить кучу аргументов и доказательств в подтверждение важности.
Словом, сплошная морока.
Кажется, сегодняшний день не станет исключением.
– Надо ли? – С этого вопроса он всегда начинал. – Может, без просьбишек обойдемся? А вопрошать и вовсе не о чем, все яснее ясного.
– Э нет, – загадочно улыбнулся я. – Такой удобный случай упускать никак нельзя. Чтобы мы своих ратников из Москвы убрали, он сейчас на любые наши просьбы согласится, тем более на столь пустячные. Есть тут у меня одна задумка…
Ответное письмо, составленное в самых почтительных тонах, мы с Федором написали в этот же день.
Пришлось повозиться, но не с текстом, который был для меня ясен еще до его написания, а с престолоблюстителем. Уж очень не хотел мой ученик крохоборствовать и спрашивать Дмитрия о разного рода мелочах. Дескать, низко это как-то – вопрошать дозволения на то, чтобы взять, к примеру, с собой одежу из царских запасов, и тут же следовал подробный ее перечень.