Камешки под его ногами уже не хрустели. Шаги были мягкие, быстрые, словно прыжки зверя. Он направлялся обратно к нашему дому.
Мгновение я стоял, словно вылитая из свинца статуя. Я слышал малейшие движения воздуха, шорох полыни. Слышал океан. Затем грохот сердца заглушил все другие звуки.
— Д Ж И Н Н И! — завизжал я.
Я в смятении завертелся. Кинулся вслед за ним. Ноги соскользнули со скалы, я грохнулся, разбив при падении до крови руки. Шатаясь, поднялся. Отвесные утесы и обрывы швырнули обратно мои проклятья. Спотыкаясь, я спустился вниз по откосу, продираясь сквозь кустарник и кактусы. Я споткнулся обо что-то, снова упал. На этот раз я треснулся головой о булыжник. Удар не был серьезным, но боль пронзила тело, в глазах взорвались огни, и минуты две-три я лежал без сознания.
И тогда я почувствовал в ночи чье-то присутствие.
И сквозь безнадежность одиночества, что струилось отовсюду и захлестывало мою душу я почувствовал напряженное ожидание.
…УСПЕХ В МОИХ РУКАХ С ТРЕТЬЕЙ ПОПЫТКИ… ОБА, ОН МЕРТВ, А ОНА СОВРАЩЕНА. РАСКАЯНИЕ СЛОМИТ ЕЕ… УГРОЗА, КОТОРУЮ МОЖНО БЫЛО ПРЕДВИДЕТЬ В НИХ, КАК В ПРИБЛИЖАЮЩЕМСЯ ГРОЗОВОМ ОБЛАКЕ, ОТВЕДЕНА… НАКОНЕЦ-ТО БЕЗОПАСНОСТЬ…
И пронзительная мысль, более ужасная и острая, чем любая боль. Маледикто не смог бы так воздействовать на нее сам, во всяком случае, не так сильно… Не смог бы сломить ее любовь, гордость, порядочность… Нет, мою девочку вынудил так действовать сам Искуситель…
Я не знал, какое задумано зло. Но, как вспышка, мгновенно, я увидел ее наедине с Маледикто, и это спалило все остальное: боль, слабость, здравый смысл, даже на какое-то время, память о глумящемся наблюдателе… Я заревел от ярости и отчаяния, вскочил и побежал.
Мной овладело безумие берсерка. Я не сознавал, что делаю. Несомненно, и это было предусмотрено. Я должен был упасть со скалы и разбиться насмерть. Но, полузвериные инстинкты и рефлексы охраняли меня. Думаю, было именно так.
Внезапно я ощутил, что вымотался. Мне пришлось остановиться. Эта вынужденная пауза дала возможность рассудку возобладать. Я огляделся… и не обнаружил ни замка, ни нашего дома.
Я заблудился…
Мой пристальный взгляд скользнул по переходящему в пропасть откосу. За пропастью тускло мерцало море. Рассудок мой (большей частью) вернулся. Маледикто искусно убрал меня со сцены. Вероятно, и убил бы, не будь моей тренировки, не принадлежи я к особому виду Гомо Сапиенс. Этого он не предполагал. У меня было в запасе чуть больше, чем он догадывался. например, колдовское зрение.
Я пробормотал формулу и почувствовал, как сетчатка глаза изменилась. теперь я мог видеть на мили. разумеется, то что я видел, было нечетким, расплывшимся. Человеческий глаз не может должным образом сфокусировать в лучах инфракрасного света. Но я начал узнавать местность. Я приблизительно определил путь и помчался к дому.