— Прекрасная идея, — вздохнул я. — Спасибо за совет
— Вы надеялись, что я помогу вам попасть внутрь дворца? Именно поэтому захотели поговорить со мной наедине? — Ясмин ждала ответа, но я молчал, и она заговорила снова: — Если бы не риск повредить росписи, Морган, я бы это сделала. А так… нет, невозможно. При всей моей дружбе к Амине. Я бы сама себе не могла смотреть в глаза, если бы совершила такое. Она, конечно, поймет меня. Уверена, что и вы тоже.
Подавленный растущим чувством вины, я пожал ей руку, заверив:
— Я понимаю. На вашем месте я бы реагировал так же. Не будем больше говорить об этом, хорошо?
И мы вернулись к остальным. Никто даже не заметил нашего отсутствия.
— Пятнадцать лет как законсервировали… — С тяжким вздохом Этти плюхнулся на кровать.
В нашей комнате собралась вся компания, как на подбор с кислыми рожами.
— Ладно, обойдемся без позволения этого милашки профессора, — решительно объявил Гиацинт.
— Хочешь, значит, сорвать печати и все тут изгадить? — возмутился Ганс. — Эти типы ишачат как полоумные, чтобы это восстановить, а тебе по фигу, пусть пропадает?
— Ты, кажется, забыл, Гансик, что на карту поставлена жизнь человека.
Парень надулся и примолк.
— Зона под круглосуточной охраной, — заметила Кассандра.
— Ты мне будешь говорить о сторожах! — Гиацинт издевательски усмехнулся.
— Да, я опасаюсь непрофессионалов, им часто везет: у дураков свой фарт.
— Как бы там ни было, я здесь не видел ни камер, ни особых систем слежения, — вздохнул Ганс, скрепя сердце признавая то, о чем явно сожалел.
Все разом обернулись к нему:
— Ты уверен?
Он кивнул:
— Да, но завтра тем не менее могу еще и проверить. Если вам от этого полегчает.
— Я рассчитывал приняться за дело сегодня ночью, — заявил Гиацинт.
— Если мы сломаем печати и устроим во дворце кавардак, а потом сбежим, им недолго придется ломать голову, чьих это рук дело…
— Надо снаружи следов не оставить, только и всего, — перебил Гиацинт. — Не важно, какой ущерб мы причиним внутри, ведь никто и не подумает туда сунуться.
— Я с ним согласна, — вставила Кассандра. — Действовать надо быстро. Нам в роли журналистов не продержаться. Ни у кого из нас нет даже приличной кинокамеры или хоть фотоаппарата.
Этти, которому было явно не по себе, заметил:
— Профессор даже не спросил, на какой журнал мы работаем. Это странно. Совсем на него не похоже.
— Я ему сказал, что мы как раз в поиске, нащупываем, где закрепиться, — объяснил Гиацинт.
— И он не поинтересовался подробностями? — настаивал мой братец. — Любопытно.
— А может, ему поднадоело корчить из себя звезду, — возразил я. — С тех пор, как ты его знал, годы прошли. Человек мог измениться. Посмотри на папу. В последние месяцы он бегал от представителей прессы как от чумы.