— Знать, от тысяцкого с тобой кто-то идет? Тот, кто в лицо мерян знает? — ухватил секундную заминку суздальца Трофим. — И ныне не отвертеться тебе ни от его спроса, ни от княжеского... Ох, помысли, сотник, есть ли у тебя недруги, около князя сидящие, кто бы тебя мог в столь неудачное время в такое место отправить?
Створки двери распахнулись, и в кудо протиснулся Лаймыр с ехидной улыбочкой на лице:
— Поторопитесь... послы неведомой державы. Ом[30] ждет.
— Ну, Василий Григорьевич, — встал Трофим с края полатей, где до этого терпеливо выслушивал мечущегося около очага сотника. — Прощения прошу, после разговора с кугузом пообщаемся еще. Может, и присоветую что, а может, и сам спрос поимею...
Махнув рукой Ивану, чтобы тот поторопился, воевода выскочил во двор и устремился следом за Лаймыром, уже выходящим за ворота усадьбы. Остаток пути прошли молча, а воевода так совсем уткнул взгляд в землю, не обращая внимания ни на торопящийся по своим делам люд, ни на окружающие неказистые постройки. Он даже оставил без острого взгляда промелькнувший высокий тын, который венчал собой насыпной земляной вал со рвом, окружающие городок. Только перед самой усадьбой ветлужского кугуза, где толпились черемисские ратники, воевода тронул провожатого за плечо.
— Лаймыр, не время ныне, но оттого беседа моя с князем вашим по-другому сложиться может... Улина внучка тебе?
— И при том любимая, — выпалил тот, сперва моргнув от неожиданности.
— Посвататься за нее хочу. Ежели отказ какой с твоей стороны будет, так сказывай тотчас, а коли условия какие желание есть поставить, так после обсудим... — Воевода уже крепко держал за плечо своего возможного родственника, не пуская его идти дальше.
— Про мужа ее, погибшего два лета назад, известно тебе? И про детей двоих, что она имеет от него, тоже?
— Все обсказала, как есть, — кивнул Трофим, не обращая внимания на раздавшийся удивленный свист со стороны Ивана.
— Ишь, спроворился уже, — выдохнул Лаймыр, скидывая руку Трофима с плеча. — Я-то думал... Ну ладно, сговоримся, воевода. Потерпишь до осени со сватами?
— Сколь надо терпеть буду... ты уж храни ее для меня, Лаймыр. — Воевода улыбнулся, хлопнул оторопевшего полусотника по плечу и шагнул за ворота усадьбы, навстречу непростому разговору...
* * *
— И чего вам надобно? — Резкий голос Лаймыра в точности повторял интонации черемисской речи, прозвучавшей со спины воеводы и полусотника. Они обернулись, не успев подняться на крыльцо дома с вычурными резными столбиками. Перед ними, вытираясь холстиной после ведра воды, опрокинутого на голову и плечи, стоял князь, незримо охраняемый ратниками, расположившимися полукругом. Однако выглядел он при этом как воин, в такой охране не нуждающийся. Черная борода окаймляла скуластое лицо, недовольно взирающее на пришедших гостей.