— Вот и я об этом, Трофим Игнатьич, — отвалился от стола Иван. — Весть подать я на себя возьму, кольчуга для этого не надобна. Нет ее у меня, да и неудобно мне в ней, не говоря уже о том, что звоном выдать может. Лаз есть с той стороны?
— Есть, как не быть.
— Тогда на мне доставить известие в лесной лагерь. Поднырну вниз по течению, это мне не впервой, не заметит никто. А дальше дорогу я найду как-нибудь, даже впотьмах — водили меня по тем местам. Теперь о нападении на лодьи. Если я тишком не пройду через тех двоих, то сразу с обрыва в воду уйду... Глубоко там?
— Два-три роста твоих будет. Потому и весь ниже по холму ставили, что течение там быстрое и склон подмывает, — заметил Радимир. — Глубина ничто для тебя? Мы-то люди степные... от Днепра далече было.
— Ничто. Так вот, если я смогу снять буртасский дозор, то вернусь к лазу, скажу об этом. Сам уйду сразу, а вам воля лодьи взять или пожечь. Если возьмете хоть одну, то торговаться с ними можно. Хотя... — почесал густую щетину Иван. — Нет, на пустую торговаться не будут, особенно если насады нашли. А вот урон с вершины холма стрелами причинить сможете тем же суденышкам. Только уголья в горшке пронести тихим образом надо...
— Пронесем, не об этом мысли, — прервал его десятник. — И как урон ворогу доставить — не твоя забота. Не в обиду сказал, зла не держи на меня, просто тебе о другом думать надобно... яко ты дозор снимать будешь. А ужо ослобонишь от сея прети нас, то мы и выступим. Ибо не решались мы выйти грудь на грудь с таким войском: побили бы нас и веси конец. А ежели скрытно, то с края шеломани али, как ты ее прозываешь... холма достанем мы дружинными луками навесом до лагеря и лодьи огнем осыплем. Хоть там поболее ста саженей будет, но нам с пригорка стрелы бросать... Мал щипок, да дорог. А попрут бестолково вороги на вершину мимо веси — то оттуда уже охотнички их стрелами закидают.
— Фланговый огонь, угу... А насчет того, как дозор мне снимать, не беспокойтесь. Не ведаю, смогу ли, но в темноте моему ножу все преимущества. Таким вещам меня обучали, а потом еще и школа хорошая была.
— Иной раз слова и мысли ты непонятные для меня высказываешь, — проговорил после нескольких секунд установившейся тишины Радимир. — Да не в сей час мы с тобой говорить о том будем. Не зачинал я ранее этого разговора, подожду немного еще. Когда идешь?
— Сейчас и пойду. Не ожидают они сразу такой наглости, да и стемнело уже почти.
— Поспрошай Свару о дозоре. Он вой глазастый — в сумерках мог углядеть, куда они расползлись, — заметил вслед уходящему егерю десятник.