Екатерина Ивановна (Андреев) - страница 8

Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Да?

А л е к с е й. Да. Стрелял в человека, только случайно его не убил – и за что? В конце концов, пожалуй, и хорошо, что ты не умеешь стрелять: ты мой старший брат, и я вообще многим тебе обязан, но я прямо скажу – таким людям, как ты, нельзя давать в руки оружия. Прости.

Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Ах, Алексей, Алексей!

А л е к с е й. Да. Прости.

Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Куда ты?

А л е к с е й. К Кате.

Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Милый ты мой мальчик! У тебя мускулы, как у атлета, из тебя вырабатывается стойкий, сильный и даже красивый – да, да, красивый! – мужчина, но тебе всего двадцать три…

А л е к с е й. Двадцать два пока.

Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Двадцать два года, и ты ничего не понимаешь! Ты думаешь, что в жизни страшны и опасны только сильные, – нет, голубчик, сильные страшны лишь для слабых и ничтожных. А для нас, сильных, для таких, как ты и как я, пожалуй, – страшны именно ничтожные. Как может Павел Коромыслов отнять у меня женщину… жену, когда я сильнее Коромыслова, так же по-своему талантлив, так же умен, и, наконец, приемы борьбы у нас одни и те же! Но ничтожество, которого не опасаешься, которого ты даже не замечаешь, потому что оно ползает ниже уровня твоего взгляда; ничтожество, у которого свои аппетитцы, желаньица, которого ничем нельзя оскорбить, которое втирается, терпит плевки, страдальчески хлопает глазками и, наконец, в одну из тех минут, когда женщина…

А л е к с е й. Это невыносимо слушать!

Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Да? И ничтожество еще тем соблазнительно для женщины, Алеша, что с ним нет греха. Разве он человек? разве он мужчина? Так, подползло что-то в темноте, и… Потом его можно выгнать, потом все можно забыть… искренно забыть, как умеют забывать женщины, забыть даже до возмущения, если кто-нибудь осмелится напомнить. Как? Я? – с ним? Правда, иногда от ничтожеств родятся дети… У нас нет коньяку? – это вода, а не вино. Дай мне коньяку, скорее!

Алексей молча ищет в буфете.

Меня потягивает так, будто я смертельно хочу спать.

А л е к с е й (не оборачиваясь). Реакция.

Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Уже? Нет, для реакции рано. Ну, что же?

А л е к с е й. Коньяку нет, Горя. Можно добыть, если хочешь, я пошлю Фомина.

Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Нет, не надо. Ты заметил, что Екатерина Ивановна последнее время была неразлучна с этим господином?

А л е к с е й. Он и у тебя был на побегушках.

Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч (смеется). Да, да! В том-то и ужас, Алеша, в том-то и ужас, что он очень услужлив и даже мил – даже мил. Он всегда под рукою, и еще то приятно, что над ним всегда можно посмеяться, поострить… Впрочем, я, кажется, сейчас не могу говорить.