Мой отважный плачет на свой камамбер. Он просит меня обратить внимание на формы его супруги. Он говорит, что с таким кузовом она может позволить себе всё!
Он спрашивает костюмера, не найдется ли у него глоточка божоле, потому что если не промочить горло, то даже самый знатный камамбер может превратиться в зубную пасту. Костюмер сожалеет: он вегетарианец. Берю огорчён. Он смотрит на часы: он не успеет обратить тряпичника в другую веру до закрытия ближайшей бакалейной лавки.
Между супругами Берю возникает спор: если мадам желает нарядиться в одно, то Толстяк хочет другое. Они просят меня разрешить их спор. У меня в голове рождается идея века.
— Всё что нам нужно, друзья мои, это быть оригинальными, — говорю я. — Вам обоим нужно выбрать костюмы второй степени.
— Если они тут есть, я не против, — запросто соглашается Берю. — А что означает вторая степень?
Я объясняю:
— Вы не просто нарядитесь в исторические костюмы, а больше того: Берта оденется мужчиной, а Берю — женщиной. Представляете?! Это будет гвоздь программы!
Идея им нравится. С компетентной помощью старьёвщика, которому всё больше хочется дожить свою жизнь одному, мы превращаем Берту в Дюгеклена>{66}, а Берю — в Джоконду.
Если бы вы их увидели, вам бы пришлось надеть железный корсет, чтобы не надорвать животы от смеха.
Старьёвщик, хоть и повидал на своем веку м…, которые косили под Наполеона, но тоже посмеивается в усы.
— А вы, месье? — спрашивает он, разглядывая меня.
Моя мечта — нарядиться самым банальным образом в комиссара Сан-Антонио. Но я не хочу шокировать. И я облачаюсь в костюм щёголя времен Директории.
— Ты похож на педика, — делает замечание Берю.
Но Берта прекрасно разбирается в вопросах мужественности (она считалась знатоком в неких гостиницах на Сене), и она уверяет, что я, наоборот, красив как Аполлон Бельведерский. В общем, мы готовы, и мы наконец покидаем ветерана войны с молью.