Она вошла в квартиру и принялась запирать дверь.
«Бог ты мой! – в смятении подумала Алена. – Да она что, первый день на свете живет?! Детективов не читала? Зачем она про эту свою Ладочку сказала… это, наверное, хозяйка 58-й квартиры… теперь, по закону жанра, эти типы должны ворваться сюда, чтобы убить ее как опасную свидетельницу, она же их видела… а тут еще и я!»
Она ждала, сжимая в кармане куртки мобильный телефон, готовая в любую минуту набрать 101, номер спасения в Нижнем Новгороде, однако почему-то никто не врывался – напротив, было слышно, как мужчины вошли в 58-ю квартиру и прикрыли за собой хлипкую дверь. Может быть, они тоже не читали детективов, а потому не знали о законах жанра?
Так или иначе, в первом приближении на душе у Алены самую малость полегчало. Может быть, вот сейчас, пока парни прочно осели в квартире, выйти и удрать?
Хотя кто знает, прочно ли они там осели? Вдруг выйдут сразу? И как раз наткнешься на них! Нет уж, лучше время потянуть и подождать, чтобы они не просто вышли, а наверняка ушли.
– Ну, – самым деловым на свете голосом сказала Алена, – давайте посмотрим ваш потолок.
– Вот сюда! – обрадовалась хозяйка. – На кухню проходите.
Диссонанс между простенькой, но до изумления чистенькой кухонькой и безобразным, сюрреалистических оттенков, взбугрившимся пятном на потолке был таков, что даже Алена, какой мандраж ее ни бил, не смогла этого не заметить и даже ахнула:
– Ну и ну! Какой кошмар!
Шавка одобрительно гавкнула.
– Конечно, кошмар! – устало вздохнула хозяйка. – А от домоуправления толку не добьешься. Никто не идет даже посмотреть, не то что помочь…
– Ну я же пришла, – фальшивым голосом сказала Алена, и собачонка снова гавкнула, на сей раз – с несомненно иронической интонацией. И Алене показалась, что пожилая шавка видит ее насквозь.
Да ладно, главное, чтобы не видела хозяйка. Нехорошо, конечно, ее обманывать, но ведь ради спасения жизни, можно сказать…
Вот именно!
– А куда я только не писала, – еще более тяжело вздохнула хозяйка. – Еще при советской власти начала – и в ЖЭУ, и в райком, и в райисполком, и до горисполкома доходило… Потом, когда перестроили все в стране, опять началось: домоуправление, ДЭЗ, районная администрация, городская, областная, газеты, «Вечер трудного дня», депутаты…
Она открыла буфетный шкафчик и выложила на стол толстенную папку, при виде которой Алену просто-таки священный трепет пробрал: да это же бесценные исторические документы! – но тут за стенкой вдруг раздались громкие, злые мужские голоса, срывающиеся на крик, и вышеназванный Аленин трепет одномоментно превратился в самую вульгарную дрожь.