— Народ, имейте совесть! — возмущался Ольховский. — Если завтра здесь найдут хоть один заколдованный предмет, попадет всем!
— Ой, да кто их здесь будет искать! — протянула одна из лесовичек, как раз в это время собиравшаяся переместиться с лесной поляны в город.
— Кто-нибудь из старших все равно узнает, где мы были, — поддержала Ольховского Ия. — Значит, обязательно припрется сюда проверять, все ли мы за собой убрали.
— Так ведь до завтра здесь все уже обратно в шишки превратится! — неожиданно подал голос тот самый юноша из металлической общины, чей тоскливый вид так сердил в этот вечер Юрия. Ия удивленно приподняла брови и смерила своего робкого коллегу высокомерным взглядом:
— Ты так думаешь?
Ее властный голос заставил юношу стушеваться и опустить глаза.
— Здесь магический фон уже очень слабый, — неуверенно ответил он. — Мы вряд ли смогли бы что-нибудь хорошо заколдовать. Только на пару часов, ну, может, максимум, на сутки.
— Вот именно, Глеб, — чуть презрительно хмыкнула девушка. — Все начнет само собой превращаться обратно, а сюда в это время какой-нибудь грибник забредет!
— Ну и что с того? Кто ему поверит? — еще более неожиданно для всех заступилась за металлического волшебника Камилла. — Да он сам решит, что ему это все спьяну померещилось!
— Это у вас так магическую теорию преподают? — с издевательской усмешкой повернулась Ия к Аскольду. Тот метнул на свою робкую подругу гневный взгляд и с жаром бросился защищать родную общину:
— Все у нас в порядке с теорией, она просто имела в виду, что здесь все заколдованные вещи слишком маленькие. В них магии-то вложено было всего-ничего…
Ия открыла было рот, чтобы что-то ему ответить, но не успела произнести ни слова — будто бы подтверждая ее слова, валяющийся на земле штопор неожиданно начал менять свои очертания, становясь все больше похожим на причудливо искривленную веточку, каковой он на самом деле и являлся. Возможно, большинство волшебников не обратили бы на это внимания, но когда веточка полностью обрела свой настоящий облик, по поляне вдруг словно бы промчалась невидимая волна: забытые у костра шампуры и стаканы, в спешном порядке наколдованные салфетки и носовые платки, подушки, на которых маги только что сидели, и теплые пледы, в которые они заворачивались — словом, все предметы, созданные при помощи волшебства, стали быстро возвращаться в свое исходное состояние. Несколько минут, и на поляне остались лишь настоящие вещи, а все остальное опять стало камнями, палками и всевозможным лесным мусором. Больше того — волна обратных превращений "ударила" и по некоторым вещам, привезенным магами из города. В руках у Камиллы вместо элегантной пятнистой кожаной сумочки оказался помятый и порванный в двух местах полиэтиленовый пакет, кожаный ремень Ии превратился в тонкую полоску ткани, а девушки из других общин понесли еще более сильный ущерб, лишившись не только некоторых украшений, но еще и косметики на лице и накладных ногтей. Не миновали неприятности и кое-кого из мужчин. Аскольд под всеобщий хохот сбросил на землю что-то вроде старой полинявшей рубашки, в которую превратилась его модная замшевая куртка, а подземный маг Владимир при первых же признаках надвигающейся катастрофы метнулся в ближайшие кусты — подальше от посторонних глаз. Хотя на него все равно никто не смотрел: все были слишком заняты собственным внешним видом. Да и висящая над ними магическая "вспышка" к тому времени бесшумно погасла, и на поляне, несмотря на белую ночь, стало довольно темно. Впрочем, ненадолго: не растерявшиеся волшебники тут же осветили окружающее пространство заново.