В центре городка возвышался единственный двухэтажный дом. На доске, висевшей над широкой верандой, красовалась надпись "Отель". Трое местных жителей молча сидели за столом, безучастно уставившись в пространство. Ветром на них задувало капли дождя.
— Парень, который заправляет отелем, достаточно важная персона. С ним приходится быть вежливым, — заметил Хэннах. — Эугенио Фигуередо. Он здесь правительственный агент, и от него многое зависит. Через него проходит вся почта и грузы в регион по верхнему течению Мортас.
— У них все такие же жесткие законы насчет алмазов, как и раньше?
— Такие же. Искатели алмазов не имеют права работать самостоятельно. Они должны объединяться в бригады, которые называются гаримпа, и бригадир получает лицензию сразу на всех. Дабы не упустить свою долю, правительство требует, чтобы все найденные камни передавались местному агенту, который составляет документ и отправляет добычу вниз по реке в запечатанном мешке. Оплата производится потом.
— Чертовски большой соблазн утаить хоть немного.
— Нарушение закона влечет за собой пять лет штрафной колонии в Мачадос. Это место в трехстах милях вверх по Негро — просто раскрытая могила в болотах.
Он открыл дверь в отель, и мы вошли в длинную темную комнату, тесно уставленную столами и стульями. Мне там сразу не понравилось. В дальнем конце располагалась стойка бара. В салоне стояла отвратительная вонь — смесь запахов прокисшей выпивки, человеческого пота и мочи, смешанных в равных пропорциях. Да вдобавок вились тучи мух.
За столом у двери устроились два посетителя. Один, с тем же отсутствующим выражением на лице, как и у людей на веранде, привалился спиной к стене со стаканом в руке. Его компаньон навалился на стол. Соломенная шляпа валялась на полу, графин на столе был опрокинут, и его содержимое вылилось, образовав лужу солидных размеров.
— Качака, местное вино, — пояснил Хэннах. — Говорят, оно губит мозги и разлагает печень, но это все, что могут позволить себе несчастные. — Эй, Фигуередо, как насчет того, чтобы нас обслужить? — спросил он, повысив голос.
Расстегнув плащ, Сэм опустился на один из плетеных стульев у открытого окна. Мгновение спустя я услышал звук шагов, и из-за бисерной занавески позади бара показался небольшой человек средних лет.
Эугенио Фигуередо по всем статьям не тянул на крупного мужчину, кроме одной — он был толстым, что в таком климате напрочь лишало его элементарного комфорта. И сейчас, когда я впервые увидел его, он весь лоснился от пота, несмотря на то что яростно обмахивался пальмовым веером. Его насквозь промокшая рубашка прилипла к телу, и от него исходила такая сильная вонь, которой я никогда в жизни не ощущал.