— Вот как нарочно, а? — сказал полковник Золотову на одном из привалов, опускаясь рядом с ним на ствол поваленного дерева и тяжело переводя дух. — Ты заметил, что они попадаются нам строго перпендикулярно нашему движению? Нет такого чтобы как то в сторону упасть, а все в одну сторону!
— А тебе не понятно что ли? — отозвался финансист, оторвавшись от пошедшей по кругу фляжки с водой. — Постоянные ветры, с океана, ничего сложного тут нет.
Кроме кустов и густого подлеска надо было продираться через кроны упавших деревьев, и это было хуже всего. Стволы деревьев сгнили и рассыпались под ногами, а высохшие сучья наоборот, приобрели удивительную твердость и как старческие пальцы цепко хватали путников за одежду. Даже прочнейшая шведская ткань трещала и рвалась, так что яркие импортные куртки вскоре стали похожи на парадный наряд пугала.
Осматривая на очередном привале огромную дыру на рукаве, доктор заметил:
— Мы, похоже, д-домой голыми прийдем.
— Твой дом тюрьма, — не открывая глаз съехидничал полковник.
— А-а т-твой вообще могила! — заторопился с ответом Андрей.
— Хватит вам! Как пацаны, — с досадой в голосе прервал Золотов готовившийся разгореться скандал.
— А ч-что он выступает тут? — горячился доктор. — завел нас х-хрен знает куда и еще посмеивается!
— Посмотрим куда бы ты завел нас! — окрысился полковник. — Может это ты и стуканул охотнику, что Пашку в тайге подстрелили позапрошлой осенью?
Сказав это полковник вдруг вспомнил, что как раз он сам и рассказал Астахову про Пашкино несчастье. Степаныч машинально прикусил язык, но доктор уже сам топил себя.
— Ну, я г-говорил ему про Пашкину рану, а что?
Немой гигант, до этого безучастно слушавший разговор сидя напротив них перегнулся вперед и постучал кулаком доктору по голове, а потом крутанул у своего виска указательным пальцем.
— Ну и что такое я ему сказал? — запротестовал Андрей. — Что здесь особенного?
— А особенно то, что это как раз Семен тогда Пашку и подстрелил, соответственно обеспечив тебя работенкой, Эскулап ты наш малолитражный, уже издевательским тоном закончил Степаныч.
— Но и если бы ты тогда на авось не понадеялся, а добил его, мы бы не имели сейчас таких проблем, снайпер ты наш косоглазый! — в тон ему осадил артиллериста Золотов.
— Тогда бы ваш любимый Пашечка истек кровью, и ни какой док ему бы уже не помог! — взорвался на крик полковник. В ту же секунду громадная ладонь немого шофера с размаху въехала в лицо Степаныча, как пушинку опрокинув того со ствол дерева, только подошвы с подковками мелькнули в воздухе.