Именно на этом самом месте Золотов и проснулся. Странное смешение аппетитной пищи и жутких лиц покойников настроили его на дурной лад. Погода же подпортила настроение финансиста еще больше. Словно дождавшись его пробуждения закапал мелкий, противный дождик.
— Ну вот, только этого еще не хватало, — пробормотал Золотов, с досадой разглядывая низкие, серые облака. От вчерашней жары не осталось и следа, в тайге все примолкло: птицы, шум деревьев, даже комары жужжали как-то вяло, количество их явно поубавилось, только самые голодные еще пытались атаковать незваных гостей тайги.
Почти одновременно зашевелились и оба спутника Золотова. Полковник с ходу выругался, и потирая лицо руками сразу пояснил: — Галушки сейчас во сне ел. Теща моя бывшая классные галушки делала.
— А у тебя жена что, хохлушка была? — зачем то спросил финансист, разглядывая болезненно искривившееся лицо Паши.
— Ну да, — подтвердил полковник. — C Полтавы.
— Хохлушки, вроде бы, хорошие жены, что ж твоя то от тебя ушла?
— Все они курвы, одного племени, Иудиного.
Лишь после этого ненужного диалога Золотов спросил Пашу о главном: — Ну как нога?
Тот еще больше сморщился и отрицательно помотал головой. Он не поднял на хозяина глаза, но Золотов и так видел, что в них плещется боль и чувство вины, его, Павла, вины перед ним, своим хозяином. То, что шофер давно причислил его к лику святых и разве что не молился, стало для миллионера привычным. Но чтобы вот так чувствовать себя виноватым в том, в чем винить его нельзя, это и для Золотова было открытием. Финансист подошел к гиганту и похлопал его по плечу.
— Ничего, Паша, дойдем, не бойся.
Но уже через час Золотов был готов взять свои слова обратно. Хромой великан жутко тормозил их продвижение вперед. При каждом шаге из груди его вырывался стон, самодельный костыль скользил по мокрой траве, особенно на склоне, и Паве часто падал, поднимаясь лишь с помощью друзей. Все трое уже изрядно промокли, но несмотря на это на привалах Степаныч почти не сидел, то поднимался на вершины сопок и оглядывал окрестности, то уходил назад и пытался подстеречь Астахова.
— Что за тайга, а? Ни ягод, ни грибов! Одна трава да мох, возмутился он во время одного из редких своих привалов.
— Какие тебе еще грибы? Рано еще, — удивился Золотов, — у них тут еще считай что весна.
— Да? — полковник взглянул на серое небо и недовольно сплюнул, — а по погоде так осень уже.
К обеду они уперлись в невысокий, скалистый хребет. Пошедший на разведку полковник вернулся с неутешительными новостями.
— Слева мы ее не обойдем, там еще одна небольшая река, но течение в ней, не дай боже. Снесет к чертям.