Вскоре Семен уже шел не туда, куда хотел, а туда, куда позволяла это стихия. По непонятным для охотника причинам левый фронт пожара начал распространяться гораздо быстрей чем правый, и Астахову пришлось уходить вправо, в места для него еще не знакомые. Все это время он надеялся встретить реку, или хотя бы большой ручей, но увы. Ему попадались или сухие русла, остатки весеннего наводнения, или в ручьях, иссушенных засухой оставалось так мало воды, что они не могли остановить верховой пожар.
Время неумолимо шло к вечеру, Астахов изнемогал от усталости, ноги его временами просто подкашивались и он падал на землю, несколько минут лежал отдыхая, а потом с проклятьями поднимался и шел вперед. Было нестерпимо жарко. Погода в этот солнечный, ясный день могла достойно войти в летопись какого нибудь черноморского курорта, а для этих мест и подавно являлась удивительной. Временами, когда огонь догонял его, Семен чувствовал нестерпимый жар за несколько десятков метров, и это заставляло его двигаться еще быстрей. Охотник начал уж прикидывать что же ему делать ночью, когда стихия поймала его в ловушку.
Увидев с вершины сопки прямо перед собой небольшую скалистую гряду Астахов не придал этому особенного значения. Древние, выветрившиеся скалы издалека казались низкими, приземистыми, к тому же простирались всего то на полкилометра, не больше. Семен сразу принял влево, и спустившись вниз по распадку начал обходить этот небольшой хребет стороной. Но уже выйдя к левому краю скал Астахов неожиданно понял, что огонь опередил его, и впереди пылает море огня.
— Ах ты черт! — сквозь зубы процедил Семен, и оглянувшись назад увидал, что как раз в эту секунду огненный вал перевалил через вершину сопки и начал стремительно скатываться вниз.
— Быстро, Найка! — дернув за поводок уставшую собаку он побежал вдоль скал, на ходу присматривая место где можно было бы подняться наверх. Увы, хотя высота этой каменной стены едва ли достигала тридцати метров, но вскарабкаться на нее собакой не представлялось возможным. Все более убыстряя шаг Семен бежал уже на пределе сил, задыхаясь и постоянно оглядываясь на линию приближающегося огня. Он не хотел туда смотреть, но голова его невольно поворачивалась в ту сторону, где как свечи на праздничном торте одна за одной загорались сухие лиственницы и пихты. До огня оставалось триста метров, двести пятьдесят, еще меньше… Засмотревшись на пламя Семен споткнулся и упал, но тут же вскочил и, подгоняемый тяжелым ревом бушующего пламени, снова припустился бежать. Задыхаясь он пробежал до самого окончания гряды, но даже не завернув за нее, отшатнулся от полыхнувшего навстречу языка пламени. Огонь опередил его и здесь, охвати его словно в клещи.