— Вот тебе, а не артиллерист! Я и не под таким огнем бывал.
Словно слыша его слова пламя рванулось вперед сильней, ему снова не хватило силы преодолеть расстояние, но совсем рядом, метрах в ста от них с тяжелым скрипом медленно и монументально рухнула громадная ель, своим длинным тело построившая огненный мост между двумя берегами ручья. Степаныч вскочил даже на ноги с намерением рвануться и загасить пламя, но Золотов дернул его за руку и показал в протвоположную сторону. Там огонь давно уже преодолел препятствие и с жадностью голодной собаки лизал языками пламени новую пищу. Затем еще раз большой овраг позволил передохнуть им минут двадцать, но усилившийся ветер помог огню перебраться и через эту преграду, и вот тогда началось самое страшное. Сил не осталось, а ветер все усиливался, и пламя гналось за ними со все устрашающей мощью. Они бежали из последних сил, падали, спотыкаясь о корни деревьев, и тут же поднимались снова, затылком чувству огнедышащую пасть пожара. Лицо Золотова заливал пот, он давно уже потерял очки и теперь не понимал что перед ним, сталкивался со стволами деревьев, проваливался в ямы, продирался сквозь завалы и только ужас приближающейся смерти давал ему новые силы идти и идти вперед. Рядом с ним, то отставая, то вырываясь вперед хрипел простреленными легкими полковник. Дважды они сталкивались, но оттолкнувшись друг от друга даже не поняли, что на этот раз это были не деревья и не кусты. То справа, то слева от них время от времени с протяжным треском валились не выдержавшие напора ветра деревья. Один раз уже горящая громадная ель упала как раз у них за спиной, не долетев каких то пяти метров до бегущих путников. Она словно плетью стеганула пламенем по земле, осыпав их фантастически красивым фонтаном искр и заставив закричать и Золотова и Степаныча от полыхнувшего на них как из огнемета жара. После очередного падения Золотов позволил себе на несколько секунд полежать и перевести дух. Тут же рядом с ни обрушилось тяжелое тело Степаныча. Взглянув на него финансист вдруг понял, что сейчас он выглядит точно так же: безумный взгляд загнанного зверя, измученное, исхудавшее лицо покрытое потом и кровью.
— Егорыч… не могу больше идти… помоги мне!.. — с трудом попросил полковник.
— Чем я тебе… помогу? — зло огрызнулся Золотов.
— Возьми хоть ружье… а то я его сейчас выброшу…
— Я тебе выброшу!.. Давай сюда!
Содрав с шеи Степаныча ремень ружья Золотов перекинул его себе на спину и первый поднялся с земли. Оглянувшись он увидел как Степаныч рассовал патроны по карманам и откинул массивный патронташ в сторону.