Затем время совсем потеряло стройность и реальность своего истинного хода. Золотову казалось, что он бредет в этом дыму уже целую вечность. Он перешагивал через упавшие стволы деревьев чувствуя как вместе с ним шатается весь мир. Огонь был настолько близок, что ткань куртки накалилась и обжигала кожу спины. Пару раз им уже пришлось пройти прямо через языки опередившего их пламени. Прикрывая лицо курткой и задыхаясь от дыма они прорывались через огненную стихию, и снова устремлялись вперед. Ботинки при этом раскалились настолько, что финансисту временами казалось, что он идет по углям босиком. А огонь неумолимо продолжал преследовать их, и наступила минута, когда у обоих путников просто иссяк запас сил и мужества.
Первым рухнул полковник.
— Все… не могу больше… — прохрипел он, припав к усыпанной древесной трухой земле. — Пристрели меня, Егорыч…
— Ты что это… сдурел? — спросил Золотов, падая рядом со своим последним телохранителем.
— Не могу больше!.. И сгореть не хочу… Пристрели, все хоть смерть полегше…
— Не говори ерунды… Пошли…
Он хотел помочь подняться полковнику, но вдруг почувствовал, что не может даже поднять руку, настолько устал. Он оглянулся назад, и щеку тут же полоснула боль ожога. Остро запахло паленой шерстью, и Золотов понял, что это горит щетина на его щеках. Рев пламени давил на уши, и уже не раздумывая он побрел вперед. Полковник остался лежать на земле, и тонкая полоска от пробежавшей слезы прочертила на его грязной щеке ломаный след.
Золотов сделал несколько шагов вперед, с трудом поднялся на крутой пригорок, несколько секунд ошеломленно смотрел вперед, а потом обернувшись назад низким, сиплым голосом прохрипел: — Степаныч… вставай… река!..
Да, это действительно была река, широкая, полноводная, с быстрым, могучим течением. Они стояли на высоком обрыве и не могли насмотреться на это сказочное зрелище. А сзади уже подпирало жаром неумолимая лавина огня.
— Ну что, прыгаем, Егорыч?
— А если там мелко?
— А разве у нас есть выбор?
— Нет конечно.
Темная, перевивающаяся струями и свивающаяся в клубки водоворотов поверхность сибирской реки не позволяла понять мелко здесь или глубоко, но выбирать не приходилось. Поудобней закинув за плечи ружье Золотов первый шагнул вперед, за ним торопливо поспешил полковник, и заорав во всю глотку он полетели вниз…
Ровно через сутки Степаныч поднял лицо вверх, убедился что на небе ничего не изменилось, и вытерев со щек дождевую влагу устало вздохнул:
— Нет в жизни счастья. Где этот дождь был вчера?
Да, дождь начался чуть ли не в ту самую секунду, когда Золотов и полковник с криком летели в воду. Ветер не зря sqhkhb`kq, он притащил с океана огромное количество черных, но осеннему хмурых облаков и с их помощью принялся тушит столь успешно раздутый им самим пожар. Стаи беременных влагой облаков шли сплошной чередой, и они жутко надоели обоим путникам, тем более что от недостатка воды они не страдали. Их прибежищем вот уж много часов служил большой покатый камень размерами два на два метра, всего то в двух десятках шагов от долгожданного берега. Но именно это небольшое расстояние они и не могли преодолеть. После благополучного приземления в воду они некоторое время приходили в себя, блаженствуя в столь приятной после огненной ласки лесного пожара прохладе. Быстрое течение реки вынесло их за поворот, и вот здесь им уже снова пришлось активно поработать руками, стараясь избежать знакомства с огромным заломом, самым большим из всех, какие им только пришлось видеть на своем пути.