— Совсем охренел уже, чем завтра похмеляться-то будем?! Сам ведь первый к нему приползешь, чудило!
Полигон было уже закрылся, горе-стрелки споря о том кто из них лучше стреляет начали складывать оружие обратно в ящик, но тут Попов имел неосторожность похвалить своего личного егеря.
— А у нас вот Семен хорошо стреляет. Семен, поддержи честь тайги!
Все с любопытством обернулись к охотнику по прежнему возившемуся с беличьей шкуркой.
— Давай, брат, — подбодрил его полковник выбирая один из карабинов. Утри нос столице!
Семен только глянул на великолепный, новенький «Ремингтон» с оптическим прицелом и отрицательно качнул головой.
— Баловство все это, лишняя трата патронов.
— Патронов ему жалко! На тебе патроны, — Степаныч загреб из ящика пригоршню патронов и, высыпав на стол поддел охотников.
— Так и скажи что слабо!
Этого Семен снести уже ни как не мог. Вытерев с клинка беличью кровь и сунув его в ножны он отодвинул в сторону и протянутый доктором «Барс», а взял в руки свой старенький карабин. Выйдя на поляну он огляделся по сторонам, ища какую-нибудь цель.
— Вон, подстрели ка нам ту птичку! — крикнул от стола Степаныч наливая себе водки и показывая другой рукой вверх, на парящего высокого в небе коршуна. С земли он казался не больше тропического колибри. Но Астахов отрицательно качнул головой.
— Зачем зря стрелять в живое. Вон на той ели, — Семен показал рукой на стоящее на берегу в некотором отдалении от общего массива дерево, остались на верхушке три шишки. Выбирайте, какую из них?
Несколько минут все сосредоточенно и бессмысленно таращились на таежный пейзаж, пока Степаныч не догадался взглянуть на эту же самую ель через оптический прицел карабина. Он невольно присвистнул и с уважением посмотрел на охотника.
— Ты что же, все это без оптики видишь? Тут же метров сто, не меньше?! — спросил он.
— У меня врожденная дальнозоркость, — пояснил Астахов. — так какую?
— Погоди! — остановил его Золотов дожидаясь пока услужливый рыжий принесет из палатки здоровущий бинокль. Приникнув к окулярам он сам выбрал цель. — Ту, что в центре.
Астахов поднял карабин, тщательно прицелился. Оружие свое он знал досконально, ветра не было, стоял идеальный штиль. Грохот выстрела разорвал тишину, которая тут же сменилась восторженными возгласами Степаныча, Золотова и доктора, так же наблюдавшего за всем происходящим через оптический прицел карабина.
— А теперь левую давай, — скомандовал недоверчивый подполковник. Астахов выстрелил снова, а потом уже снял с ели третьей пулей и последнюю шишку.
— Ну что, полковник, сможешь ответить достойно? — поддел Степаныча Золотов. — Там вон еще на нижней ветки пара шишек висит.