Американцы испытали в конце войны свою атомную бомбу. Встал вопрос о создании носителя, который доставит это смертоносное оружие в любую точку планеты. В этом им помог немецкий конструктор — один из создателей ракеты Фау-2 Вернер фон Браун, которого американцы вывезли из Германии. Уже в 1945 году США имеет ракеты «Редстоун», «Юпитер», ракету-носитель «Сатурн».
В советской зоне оккупации Германии оказались заводы по производству Фау-2, жидкого кислорода, а также исследовательский центр в Пенемюнде. В Германию срочно командируется группа конструкторов под руководством С. П. Королева. Принимаются меры по отправке заводского оборудования на наши заводы. И уже в октябре 1947 года на государственном полигоне Капустин Яр осуществлен первый запуск ракеты Фау-2. Далее пошли модификации этой ракеты, разработанные Королевым. А в августе 1957 года Советский Союз объявил о создании сверхдальней межконтинентальной многоступенчатой баллистической ракеты, которая может доставить ядерную и термоядерную боеголовку в любую точку земного шара. Таковы темпы «холодной войны», навязанные нашими оппонентами.
Стране нужны военные кадры, высококлассные специалисты, знающие и умеющие обращаться с новым грозным оружием — ракетами, оснащенными ядерными боеголовками. И первым таким высшим военным учебным заведением, где начали готовить будущих ракетчиков, стало Ростовское высшее артиллерийское инженерное училище, образованное в 1951 году. И что примечательно, первыми слушателями этого сверхсекретного, покрытого завесой таинственности и неизвестности учебного заведения были в основном выпускники артиллерийских подготовительных училищ. Преемственность поколений! Вот что вспоминает про первые годы учебы в Ростове выпускник Харьковского подготовительного училища А. С. Кучеров: «…Мы жили по установленной свыше легенде: якобы учились в обычном артиллерийском училище. А сами не знали, где учимся и на кого учимся. Нам даже никто не говорил о сроках обучения. С каждого слушателя взяли подписку о неразглашении деятельности войсковой части 86608 и запрещении каких-либо контактов с иностранцами. Все наши письма проверялись представителями КГБ, о чем нас официально предупредили…» К 1954 году, к моменту нашего прибытия в Ростов, завеса таинственности чуть спала, но порядки оставались суровыми. Помнится, одному слушателю из нашего уже потока пришло письмо с адресом «Ростов-на-Дону, Филиал Академии имени Дзержинского…». Пришлось здорово потрудиться представителям органов, пока разобрались, кто кому посылал письма с таким «откровенным» адресом.