Харриет замерла, словно зачарованная его глубоким темным взглядом, и едва не рухнула от облегчения, когда Лео наконец прервал молчание:
— Ты прекрасно знаешь, Роза, что теперь, повзрослев, ты стала для меня желанной. Но…
— Но взбалмошная семнадцатилетняя девчонка тебя не интересовала, — закончила за него Харриет.
Лео пожал плечами.
— София считала иначе. Когда Луиза разорвала помолвку, София предложила мне взамен себя. И сообщила по секрету, что только рада тому, как я отделал Гвидо, — прежде всего потому, что это так разозлило Луизу. Оказалось, она всегда считала, что я тайно в нее влюблен. Когда я объяснил — мягко и деликатно, как только мог, — что она ошибается, она закатила скандал и обвинила меня в намерении соблазнить тебя и заполучить деньги Мостинов. Разубедить ее я не смог. Вскоре она вышла замуж за Марко Росси, и с тех пор мы встречаемся только на официальных мероприятиях вроде сегодняшнего.
Харриет глубоко вздохнула.
— Что ж, повезло, что она всего-навсего вылила на меня вино!
Лео сурово сжал зубы.
— Я не предполагал, что она способна на такую выходку. Это Нонна настояла на том, чтобы пригласить Луизу и чету Росси, — хотела показать всему миру, что от старой вражды и следа не осталось.
— Какое счастье, что Луизы не было! — с чувством заметила Харриет, но Лео покачал головой:
— Луиза совсем не такая, она никогда не станет устраивать сцены на публике. Она отговорилась болезнью, но на самом деле просто не хотела с тобой встречаться.
«И слава богу», — подумала Харриет.
— Что ж, спасибо, что объяснил. Надеюсь, ты меня извинишь, если я скажу, что устала и хочу спать?
— Конечно, — проговорил Лео, поднимаясь, и, протянув руку Харриет, помог ей встать. — Странно, прежде мне казалось, что ты выше.
Он не ошибся: Роза была не только крупнее, но и немного выше Харриет.
— Ты давно меня не видел, — небрежно ответила она — и осеклась, встретившись с ним взглядом.
— Слишком давно, — мягко ответил он. — Но теперь мы снова вместе, и я хочу еще раз извиниться за то, что не позволял тебе увидеться с Нонной.
— Это не только твоя вина, — ответила она, вспомнив, как сокрушалась Роза о своей глупости и упрямстве. — Я должна была всего лишь попросить прощения — но время шло, и с каждым днем мне все труднее казалось признать свою ошибку. Поначалу мама пыталась помирить меня с родными, но отец стоял на моей стороне и винил во всем вас.
— Должно быть, считал, что Фортинари не уберегли его дочь от беды, — помрачнев, заметил Лео.
— Не так-то легко уберечь безрассудного подростка, — заметила Харриет, тщетно гадая, что же за «беда» приключилась с Розой девять лет назад.