Грешные намерения (Хойт) - страница 28

— Не знаю, но…

— Ты должна рассказать Уинтеру. Все это дело, похоже, придумано, чтобы заманить тебя. Может быть, у лорда Кэра ужасные намерения по отношению к тебе? А что, если он заманит и соблазнит тебя?

Темперанс наморщила нос.

— Не думаю, что такое возможно.

Она широко развела руками, подчеркивая всю нелепость предположения, что аристократ захочет соблазнить ее. Сайленс была вынуждена признать, что с растрепанными волосами и сажей на носу Темперанс определенно не могла заинтересовать соблазнителя.

Но она ответила, чтобы не огорчать сестру:

— Ты достаточно хороша и знаешь это.

— Ничего подобного. — Темперанс опустила руки. — В нашей семье красавицей была ты. И если бы какой-то подлец лорд захотел бы совратить кого-то, то это была бы ты.

Сайленс сурово посмотрела на сестру:

— Ты пытаешься перевести разговор на другое. Темперанс вздохнула и опустилась на стул.

— Только никому не говори, Сайленс. Пожалуйста, не говори. Я уже взяла у лорда деньги, чтобы заплатить ренту — вот таким образом мы выплатили долг.

— Но Уинтер наверняка, в конце концов, узнает об этом. Как ты ему объяснила оплату ренты?

— Я сказала ему, что продала кольцо, которое подарил мне Бенджамин.

— О, Темперанс! — Сайленс в ужасе зажала рукой рот. — Ты солгала Уинтеру?

Но Темперанс покачала головой:

— Это единственная надежда спасти наш приют. Подумай сама, что будет с Уинтером, если приют закроют.

Сайленс отвела глаза. Из всех братьев Уинтер больше всех был предан отцу и помогал ему в благотворительной деятельности. Если приют прекратит свое существование, это будет для Уинтера страшным ударом.

— Пожалуйста, Сайленс, — прошептала Темперанс. — Ради Уинтера.

— Хорошо, — кивнула Сайленс. — Я не скажу нашим братьям.

— О, спасибо тебе!

— Если только не почувствую, что ты в опасности.

— Этого не будет, могу тебе обещать.


Лазарус проснулся от беззвучного крика. Он распахнул глаза, и некоторое время просто лежал, обводя взглядом комнату, стараясь вспомнить, где находится. Затем он узнал свою собственную спальню. Темно-коричневые стены, старинная, внушительного вида мебель и кровать с зелено-коричневым пологом. Раньше здесь спал отец, и Лазарус, получив в наследство титул, не потрудился что-либо изменить. Глядя в окно, он чувствовал, как медленно расслабляется каждая мышца его тела. Наступал бледный рассвет, Лазарус потянулся, не одеваясь, подошел к высокому туалетному столику и плеснул в лицо холодной водой, затем, надев желтый парчовый восточный халат, сел за стоявший в углу элегантный столик вишневого дерева — единственный предмет обстановки, который он добавил в эту комнату. Отец не одобрил бы привычку писать что-то в дезабилье.