Тео, леди Флёр и мисс Уэдж сидели за одним столом рядом с Фалько и Хезер. Каждый был сосредоточен на своих собственных мыслях, и общего разговора не получалось.
— Было бы лучше, если бы мы вообще не брались за это дело, — мрачно произнес Фалько, пережевывая то, что едва ли можно было назвать обедом, — хлеб с маслом.
Хезер улыбнулась:
— Роза была настроена очень решительно, она обвиняла меня в том, что я загрузила ее работой донельзя. Я не удивлюсь, если она для завтрашнего обеда планирует пустить под нож Муттона.
— Она ни в чем не виновата. Где вы откопали это завшивленное создание?
— Пожалуйста, называйте моих новых друзей, как положено, по имени, — ответила Хезер и почесала Муттона за ухом. — Он очень привязался ко мне, а я к нему.
— Это можно легко понять, — пробормотал Фалько, пристально посмотрев ей в глаза. — Никто не в силах устоять перед вашими чарами.
У Хезер по телу пробежала легкая дрожь, а на щеках появился румянец. Когда Фалько наклонился к ней, заблудший локон его стал щекотать лицо Хезер. Его голубые глаза были переполнены нежностью, и внезапно девушке захотелось, чтобы он тотчас же стал перед ней на колени и признался в том, что любит ее. И если Блэкхерст попросит ее руки, то она ответит: «Да». Но этого ждать не приходится. Он признавался ей, что не собирается жениться во второй раз. Хезер про себя проклинала его бывшую жену, которая убила в нем доверие к женщинам и женственности.
Мистер Блэкхерст слегка опустил веки, скрывая выражение своих глаз. Но девушка уловила эту малейшую перемену в его настроении, и ее сразу же заинтересовала причина этого. Конечно же, Блэкхерста волнует кража драгоценностей. Это же волновало и ее — и днем, и ночью. Он не сможет двигаться дальше в их отношениях, пока не будет пойман настоящий вор, если, конечно, такое движение его интересовало. У Хезер не было полной уверенности в намерениях Фалько, несмотря на теплоту в его глазах и жар поцелуев.
— У вас все так же болит голова? — спросил Фалько. Его голос прозвучал нейтрально‑отчужденно.
— Намного лучше, спасибо, хотя место ушиба еще побаливает…
— Это продлится еще несколько дней.
Между молодыми людьми опять установилась связь, по которой двигались не произнесенные вслух слова, и воздух вновь наэлектризовался эмоциями. Хезер в эти моменты хотелось только одного: негромкой беседы с Фалько — постепенно узнавать, о чем он мечтает, на что надеется; узнавать его все больше и больше, хотя многое она уже знала — его вспыльчивость, раздражительность, подозрительность, упрямство, стремление к справедливости. Ей хотелось время от времени касаться его лица, разглаживая морщинки на лбу и в уголках губ.