— И правильно. Будет еще один прием гостей. В следующую пятницу. Танцевальный вечер.
Энтони немного помолчал.
— Теперь я понимаю, почему ты спросила, крепко ли я стою на ногах, — сказал он.
— Эта идея пришла в голову Таппи сегодня утром, перед завтраком. И похоже, ей удалось настоять на своем. Даже Хью сдался. Единственный человек, кто выступает против, — сиделка, поэтому она ходит страшно надутая.
— Хочешь сказать, что все уже решено?
— Да.
— Как я догадываюсь, вечер будет в честь Энтони и Розы.
Флора кивнула.
— Чтобы отпраздновать помолвку.
— Совершенно верно.
Энтони закончил бритье и склонился к раковине, чтобы промыть бритву.
— О Боже, — пробормотал он.
— Это моя вина, — с раскаянием сказала Флора. — Мне не следовало говорить, что я останусь.
— Разве ты могла знать? Разве мы могли предположить, что она придумает такое?
— Я не знаю, что теперь делать.
Энтони повернулся к ней. Его медно-рыжие волосы стояли торчком, а на обычно жизнерадостном лице появилось угрюмое выражение. Он сорвал полотенце с шеи и швырнул его на спинку стула.
— Черт, это все равно, что попасть в трясину. Нас засосет туда, и к концу недели от нас останутся только пузыри. Причем довольно грязные.
— Мы еще можем выйти отсюда чистыми. Давай скажем Таппи правду.
Эта мысль смутно пробивалась все утро, но лишь сейчас Флора осознала ее настолько, что решилась высказать вслух.
— Нет, — сказал Энтони.
— Но…
Он повернулся к Флоре.
— Я сказал — нет. Да, Таппи чувствует себя лучше. Да, Изабель поняла все неправильно, и Таппи чудесным образом выздоравливает. Но она стара, она была очень больна, и если что-то случится только потому, что ты и я настояли на такой роскоши, как чистая совесть, я никогда не прощу себя. Ты понимаешь это?
Флора вздохнула.
— Да, — с несчастным видом сказала она. — Да, я понимаю.
— Ты самая замечательная девушка. Просто супер!
Он наклонился и поцеловал ее. Его гладковыбритая щека пахла лимонной свежестью.
— А теперь извини, но мне надо одеться.
После обеда Флора и Энтони отправились на прогулку к заливу Фада, тихонько улизнув от Джейсона, собиравшегося составить им компанию. Зато взяли собак — даже Сасси, которую Энтони решительно вытащил из постели Таппи. Они шагали по чистому белому песку, обнажившемуся после отлива. Вдали виднелась полоса прибоя; порывы ветра разрывали облака, бросая на землю полосы солнечного света.
Прогулка получилась невеселой. Предстоящий отъезд Энтони в Эдинбург угнетал их обоих, и они почти не разговаривали. Однако это молчание объединяло их, потому что Флора знала, что Энтони думает о том же, о чем и она.