Его дыхание стало прерывистым. Он проделал поцелуями дорожку вниз по горлу, потом поднялся на холмик груди и взял в губы сосок. Она вскрикнула, выгнулась ему навстречу, и ее бедра инстинктивно начали легонько двигаться в старом как мир ритме.
Потом, расстегнув брюки, он задрал до талии ее юбки. Желание подстегивало его, заставляя забыть о любых доводах в пользу выдержки. Он хотел, ему нужно было почувствовать себя внутри ее тела, овладеть ею, соединиться с ней.
Ухватившись за колено, он поднял ее ногу и положил себе на бедро, и ее шелковый чулочек эротично скользнул по его талии. Она обхватила его за широкие плечи, и ее пальцы впились в его плоть. Он опустил руку к стыку ее бедер и погладил теплые складки ее кожи. Она вздрогнула, широко раскрыв глаза. Он слегка переместил свое тело, так что одна рука удерживала ее ногу на талии, чтобы ему был открыт доступ к ней, а другая ласкала ее.
Осторожно вводя палец внутрь ее лона, он наблюдал, как меняется выражение ее прекрасного лица: потрясение; тревога; радостное волнение; нетерпеливое желание и потребность.
Пока еще рано.
Ее тело начало медленно двигаться в такт каждому движению его пальца, лоб и плечи слегка увлажнились. Ее бедра двигались волнообразными движениями, и он наклонился, чтобы поцеловать ее полураскрытые губы. Глаза ее затуманились. Он видел, что она близка к моменту кульминации.
С ее губ сорвался стон, и она, глядя ему в глаза, прошептала:
— Нед? Нед?
Больше он не мог выдержать ни минуты. Он отлично знал, какое мучение доставляет неудовлетворенное страстное желание, потому что сам страдал от этого в течение не только недель, но теперь уже месяцев. Взяв ее другую ногу, он согнул ее в колене и тоже положил на свою талию.
Она инстинктивно изменила положение, плотно прижав его к себе ногами. Он чувствовал, как напряглись мышцы ее бедер, и очень осторожно коснулся членом ее лона, ожидая, что она отступит.
Но она вместо этого, крепко держась за его плечи, принялась ритмично поднимать и опускать бедра, затягивая его все глубже внутрь, вплоть до преграды, символизирующей ее девственность. Она поморщилась, широко распахнув потемневшие глаза, а он что-то пробормотал. Она выгнулась ему навстречу, упираясь в кушетку, и он зарылся лицом где-то между ее плечом и шеей.
— Не двигайся! — прохрипел он. «Не позволяй мне причинить тебе боль». — Не шевелись!
— Не могу, — всхлипнула она, застигнутая между болью и наслаждением. — Прошу тебя!
Одним рывком он вошел в нее и заставил себя остановиться. Ее лоно, словно бархатный кулак, сжимало его член по всей длине. Он закрыл глаза, сдерживаясь из последних сил и стараясь не двигаться.