Она кивнула.
— Правда заключается в том, что большинство из них умерли от страха. Они боялись, что обречены целую вечность слушать любовные причитания.
Она расхохоталась, представив себе моряков, в ужасе разбегающихся от трогательных, изнывающих без любви русалок, слишком привлекательных, чтобы можно было устоять перед ними.
— Вы не верите мне, леди Лидия?
— Мне кажется, вы рассказываете какую-то пуританскую сказку, капитан, автор которой признается в том, что не желает больше слышать пение обольстительных морских русалок.
— Просто я хотел показать на этом примере, что те вещи, которые кажутся вам чем-то необычайным, я принимаю как нечто само собой разумеющееся. И наверное, так будет всегда.
Ей показалось, что в его взгляде появилась нежность, а она не привыкла видеть нежность в глазах мужчин, как не привыкла к тому, чтобы ее заставали врасплох. Восхищение? Удовольствие? Да. Даже желание. Но такие взгляды мог вызвать любой неодушевленный предмет: прекрасная картина, политическая карикатура, французская почтовая открытка. Нежность была более интимным чувством, направленным чаще на живые существа, чем на вещи.
Она покраснела. И опустила глаза.
— Извините меня, — сказал он, заметив, как изменилось выражение ее лица. — Я привел вас в смущение.
— Нет, — покачала она головой, — ничего подобного.
Он сочтет ее полной дурочкой, если она даже тонкий комплимент не сможет выслушать, не покраснев.
— Хотела бы я знать, какие еще вещи, которые поражают меня, могут показаться вам обычными, — сказала она. — Кроме, конечно, русалок.
— Постараюсь подумать над этим, — сказал он и добавил: — Я слышал, что леди Пиклер очень гордится ландшафтами своего парка. Не желаете ли прогуляться со мной и объяснить, что я увижу?
— Да, — ответила она сразу же.
Что с ней такое? Ей следовало для приличия хотя бы немного помедлить. Но… зачем? Зачем эта фальшь, если в его компании так легко быть такой, какая она есть?
Не найдя ответа, она стала спускаться по лестнице на газон. Он шел рядом с ней, непринужденно заложив руки за спину и соразмеряя свои широкие шаги с ее шагами.
Небо у них над головами заволокло тучами. Вокруг потемнело, как будто на землю опустились серебристые сумерки. Капли росы свисали с листьев словно хрустальные подвески, оставленные крошечными лесными нимфами, и в воздухе ощущалась влага. Влажная трава промочила тонкие кожаные подошвы ее туфелек. Но она не замечала этого.
Памятуя о правилах приличия, она остановилась на краю газона. Он взглянул на нее, потом вокруг и не смог скрыть удивления. Каждый, кого не предупредили заранее о ландшафтах леди Пиклер, бывал, как правило, ошеломлен. На десяти гектарах земли леди Пиклер удалось разместить римские развалины, лужок с овечками, греческий храм, японскую пагоду и обиталище отшельника — в комплекте с волосатым низеньким отшельником, который мрачно чистил картошку возле входа в свое логовище.