— Хорошо, будем на «вы», — сказал он. — Это действительно более удобно… Эти бездельники оставили сундук прямо посреди комнаты… Черт, какой он тяжелый!
Виктория вынула из-за корсажа маленький ключик и открыла им три замка, откинула крышку и тихо засмеялась, увидев изумление шевалье. Не считая небольшого футляра, обитого велюром; и связки бумаг, сундук был набит золотыми и серебряными монетами.
— Что это, Виктория?
— Мое приданое, мое достояние, если вам будет угодно.
— Я не понимаю.
— Это неважно.
— Вы продали ваше дело? Лесопилку и дом?
— Нет, шевалье. Всегда что-то надо иметь на черный день, так любил приговаривать мой отец. Дом остался моим, и лесопилка под управлением хорошего мастера работает прекрасно. Его предшественник очень хорошо вел дело, но в один прекрасный день уехал без объяснений.
— Кому тогда принадлежат деньги?
— Никому.
— Что за сказки?
— Наденьте очки и посмотрите внимательно. Это все денье и луидоры, на них портреты ваших Бурбонов.
— Виктория, вы смеетесь надо мной?
— Я повторяю вам, что эти деньги ничьи. Лишь сундук мой, достался в наследство от родителей. Я нашла их около водопада, вы помните его? Дернула за какую-то ветку, и выпал какой-то позеленевший баул. Там не было никакой записки, никакого письма. Я оттащила его к мельнице. По-моему, его спрятал какой-нибудь эмигрант, за которым гнались синие. А может быть, награбил какой-нибудь республиканец во время революции. Мы об этом никогда не узнаем.
— Почему вы его привезли сюда?
— Не могла же я оставить его на мельнице.
— Справедливо.
— К тому же что я с ним могла сделать? У нас, если бы узнали, что я внезапно разбогатела, меня бы обвинили в проституции. А вы…
— И речи не может быть, чтобы я принял такой подарок! Даже на первый взгляд здесь больше ста тысяч франков.
— Это на первый взгляд, говорят, эти старинные монеты могут преподнести сюрприз. Но, впрочем, оставим это, шевалье. Я не хотела бы начинать нашу встречу с ссоры… Однако, я удивляюсь, что вы отдаете столько внимания этому сундуку и не спросите, вы, человек столь воспитанный, о «моем» ребенке.
— Да, мне стыдно за себя. За это поспешное бегство и за то, что я вас оставил в таком состоянии.
— «Яблоко от яблони не далеко падает», — помните, вы привели эту пословицу мне в назидание?
— Не травите душу, мне и так тяжело.
— Успокойтесь. Я хотела сохранить малыша на память о вас, но он не выжил. Его забрали ангелы, сразу после рождения. А может, тоска по вас, безрадостное, без надежд наше существование сделали свое дело. Я много плакала. Но сейчас я, кажется, даже не жалею об этом.