— По крайней мере тут все идет нормально, — весело провозгласила она.
Однако в четыре часа пополудни акушерка предприняла попытку перевернуть ребенка.
— А разве нельзя, чтобы он родился попкой вперед? — спросила Китти.
— Иногда так и случается. Только вот матери будет очень тяжело, — объяснила миссис Бирн. Она уже оставила попытки убедить Ваи, что все идет своим чередом. — Или же пуповина может обмотаться вокруг шеи малыша и задушить его. Лучше будет, если мы попытаемся его перевернуть.
— Ей будет больно? — спросила Китти, бросив взгляд на Ваи, которая лежала с закрытыми глазами и еле дышала.
— Не слишком. Не больнее, чем сейчас, — ответила миссис Бирн. — Чашечка чая пришлась бы очень кстати.
Пока Китти наливала в чайник кипятка, миссис Бирн присела на край кровати и вопросительно взглянула на Хануи, державшего Ваи за руку.
— Может быть, вы хотите подождать снаружи?
— Нет, — ответил Хануи. — Я не оставлю ее.
— Ты не возражаешь, дорогая? — спросила акушерка у Ваи.
— Я хочу, чтобы он остался, — ответила девушка, не открывая глаз.
— Ну если тебе он не будет мешать, то мне и подавно, — сказала миссис Бирн и, закатав сорочку Ваи, принялась нежно, но уверенно поглаживать ее живот. — Вот тут его крошечное личико, — сказала она, положив ладонь под грудь Ваи.
Лицо Хануи просветлело:
— Мальчик?
— Ну, я не знаю наверняка, — сказала миссис Бирн. — Хотя скорее всего это действительно мальчик, судя по тому, как протекала беременность.
Улыбнувшись, Хануи сжал руку Ваи:
— Новый воин, да? Молодец, девочка.
Ваи сжала руку Хануи в ответ.
Миссис Бирн начала массировать живот Ваи, с силой надавливая в одних местах и толкая рукой в других. Китти налила чай, но оставила кружки на столе и тоже подошла к кровати. Выпуклость под смуглой кожей Ваи, казалось, двигалась по собственной воле, и смотреть на это было удивительно. Однако каждый раз, когда миссис Бирн убирала руки, ребенок вновь возвращался в исходную позицию.
— Ну и упрямец, — сказала миссис Бирн.
За окном стемнело. Китти принесла из спальни еще одну масляную лампу и зажгла как можно больше свечей. Она опустила полотенце в таз с теплой водой, отжала его и положила на покрытый испариной бледный лоб Ваи. Бедняжка Ваи. Под ее глазами залегли темные вздутые круги, а в левом глазу от натуги лопнул сосуд. Ребенок так и не перевернулся, а Ваи слабела на глазах и даже не пыталась тужиться, когда приходило время. Она просто лежала, держала Хануи за руку и лишь время от времени болезненно морщилась, когда наступала очередная схватка.
Миссис Бирн встревожилась не на шутку.