Синчи Пума, аккуратно разворачивая лист, сразу почувствовал незнакомый запах. За всю свою жизнь он не встречал такого запаха, хотя с детства знал всех животных не только в своих горах, но и в других уголках большой империи, где ему приходилось побывать. Развернув листок, вождь удивился размерам помета.
— Это не наши животные…
— Деда! Чужие?! Из священной долины богов?! — вдруг воскликнул Сайри. — Это виракочи вернулись! Виракочи вернулись!
Малыш обрадовался, начал прыгать на месте и хлопать в ладоши, приговаривая:
— Я увижу виракочей! Я увижу виракочей!
Оглянувшись по сторонам, Синчи Пума увидел дочь, выходящую из дома на радостные крики сына.
— Куси! Возьми Сайри.
Подождав, когда дочь уведет внука в дом, Синчи Пума подозвал одного из четырех молодых воинов — гонцов, постоянно находящихся возле вождя:
— Валью. Беги к верховному жрецу Иллайюку. Скажи, что из долины богов появились чужие. Пускай немедленно идет сюда.
Воин, уважительно поклонившись, подхватив свое копье, бросился исполнять приказ. Синчи Пума, посмотрев ему вслед, повернулся к Пики Чаки:
— Когда вы их увидели и где?
— Вчера днем. Один день пути от водопада предков. На тропе «посвященных». Они идут к мосту через Серебряный ручей. — произнес отдышавшийся гонец. — Я видел только следы. Вайра и Юску пошли за ними. Там охотится пума-отец.
— Хорошо. Иди, отдохни.
«Кто это может быть?» — задумался вождь.
Ни один человек под страхом смерти, не решился бы пойти в священную долину богов. Ни один, кроме мужчин-воинов уаминка, да и то в сопровождении своих жрецов, умеющих говорить с богами.
Даже женщины-уаминка были там только один раз в жизни, когда достигали восемнадцатилетнего возраста и готовясь выйти замуж, под руководством верховного жреца проходили обряд омоновения в священных водах горы великанов.
Но это не значит, что женщины племени не следили за собой. Наоборот, народ уаминка отличался своей чистоплотностью, все селения располагались возле теплых источников, в которых каждый мог купаться хоть по несколько раз в день. Но только в священной долине богов вода была другой, особенной.
Обряд длился десять дней и ночей. После его прохождения, женщины рожали более здоровых и крепких детей, чем в соседних племенах, даже если и переходили жить к другим народам. Если женщина не беременела, то, по ее просьбе и с разрешения богов, верховный жрец повторял обряд омоновения. Ни одна из женщин-уаминка не была бездетна. Это был дар богов народу уаминка, за верность.
Когда-то, много лет назад, одно из соседних племен попыталось проникнуть в священную долину богов, но уаминка истребили их всех, до последнего человека, включая детей. Ни кто из чужих не должен знать тайну богов. Если уаминка — мужчина или женщина, попадали в другое племя, то тайну богов они хранили до самой смерти. Так завещали предки, а среди народа Синчи Пума никогда не было предателей. Не зря его народ прозвали «верными».