бессмертия. Семя умирает и гниет в земле, а затем дает росток - живой, торжествующий, непорочно чистый. Анжела, умирая, подарила жизнь дочери; конец одной жизни положил начало другой - торжествующей, непорочно чистой, хоть и зачатой в скверне. Как случилось, что он не знает Бога? Безрассудный! То, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. Семя умерло. Умерла Анжела..
И, когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится,- пшеничное или другое какое. Пшеница, вызванная из мрака, из недр земли, из тисков могилы, из распада, торжествуя восстала к свету, к жизни. Так было и с Анжелой. Вот так же и с жизнью, и так же произойдет воскресение из мертвых. Сеется в немощи, восстает в нетлении. Сеется в уничижении, восстает в славе. Сеется в немощи, восстает в силе. И поглощена будет смерть навеки!
Взошло солнце. Ночь прошла. Иная слава тел небесных, иная земных. И в тот момент, когда слава солнца восторжествовала над меркнущей перед ней славой луны и звезд, Ванами, стоя на вершине горы, глядя на порвавшую свои оковы пшеницу, извечным зеленым ковром устилавшую пашни, и торжествуя в сердце Победу над смертью, воздел руки к небу и громко воскликнул:
- Смерть, где твое жало? Могила, где твоя победа?
Гражданственная поэма Пресли «Труженики» имела грандиозный успех. Воскресное приложение к сан-францисской газете, куда он ее отослал, напечатало ее готическим шрифтом, а многозначительный заголовок был украшен столь замысловатыми завитушками, что оказался почти неудобочитаемым. Кроме того, редактор заказал одному из штатных художников нарисовать к поэме броские иллюстрации. Все это заняло целую страницу, и поданная в таком виде поэма привлекла всеобщее внимание. Ее тотчас же перепечатали газеты Нью-Йорка, Бостона и Чикаго. О ней говорили, ее критиковали, защищали, восхваляли, высмеивали. Ее превозносили до небес и разделывали под орех. Ей посвящали передовицы, специальные статьи, обсуждали достоинства и недостатки стихосложения и стиля. Цитаты из нее приводились и в революционных речах, и в реакционных выступлениях. На нее писали пародии; выхваченная и переиначенная фраза становилась рекламой овсяной крупы и запатентованных питательных смесей для детей. Наконец редактор одного предприимчивого ежемесячника перепечатал поэму, снабдив ее портретом и биографией Пресли.
От такого успеха Пресли пришел в смущение и волную растерянность. Он сам себе дивился. Неужто он и в самом деле «величайший американский поэт со времен Брайанта»? Он вовсе не думал о славе, когда сочинял «Тружеников». Просто был задет за живое, отчетливо увидев всю эту картину, взволнован и искренен; он взялся за перо в счастливый момент, когда слова сами собой ложились на бумагу, выстраиваясь в изящные фразы. Разве так становятся знаменитыми?