— Саша, ты сейчас такого наговоришь, что вполне потянет на добротную хоррорфантастику.
— То есть считаешь, что я ерунду говорю?
— Нет, ты не обижайся. Мы пока не знаем же, что тут у нас стряслось, так что все версии вполне годятся как рабочие. Вон этот бородатый связист, что нас обучал работе с рацией помнишь, толковал, что ведьмаки — это как раз охотники на морфов, и сами, что характерно морфы. И даже их замок — Каэрн Морхен на самом деле просто искаженное селянами Каверн Морфен — то есть Пещеры Морфов? И стрыги дескать тоже морфы, но обратимые еще?
— Связиста помню. А ведьмаки — Сапковский что ли, да?
— Ага, пан Анджей. Но с моей колокольни все и гаже и проще, тут нам и инопланетян не надо, люди вполне себе за свою историю регрессорством занимались токо в путь. Это Советский Союз такой странный был, остальные нормальные страны отлично соседей гнобили как могли. А уж метрополии как свои колонии регрессировали, просто песня.
— Но ведь и цивилизовали же, не только регрессировали!
— Ну, шутишь. Вон запомнилось — Бельгия так колонизовала и цивилизовала Конго, что там за 20 лет треть населения передохла. А уж фотографий негров, которым за плохую работу руки отрубали было полным полно. И рубили вполне себе цивилизованные бельгийцы. Гуманные такие. Конго до сих пор в себя придти не может. Так что знаем мы регрессоров. Тут только начинай перечислять, пальцев не хватит. Инки, майя — куда делись? Чистое регрессорство. Или те же пруссы. Где они? А можно еще тех же индейцев вспомнить. Или тех, кто на Тасмании жил. Так что цивилизованные европейцы — заслуженные регрессоры.
— Думаешь эта чума от зарубежных друзей?
— Пес их знает. Но не удивлюсь ни разу. Они заслуженные людоеды, со стажем. Им цивилизованным вырезать кого — раз плюнуть. Только смущает, что очень уж активно их собственное население передохло. Анклавов-то в Европе кот наплакал.
— Это бородатый рассказал?
— Ну да. Тут же узел связи работает, да еще куча коротковолновиков при узле.
— И что, много желающих?
— Полно. Даже поиск родственников наладить ухитряются, представляешь?
— Честно говоря — не очень. Хотя… Я ж сам летал, рации сбрасывал выжившим.
— Так твои родители и не собрались сюда выбираться?
— Неа. Пока урожай не соберут — с места, сказали, не сдвинутся. Дача, дескать. Поправка здоровья на свежем воздухе.
Я успеваю подумать о том, как все же здорово вышло, что мои родные в самом начале, когда опасность из-за своей неожиданности и невероятности, из-за всеобщей растерянности и действиям по правилам мирной жизни была максимальной, оказались в безопасных местах. Родители — на даче. То есть в избе глухоманной деревушки в десяток домов. Братец — в своем судебно-медицинском морге, укрепленном как квартира нового русского. Повезло. Повезло как мало кому в тот день.