Он ничего не сказал, просто смотрел на нее застывшими глазами. Ей хотелось под землю провалиться, она никогда еще ни о чем не просила Джона. Тем более ни о чем подобном. До этого момента именно она всегда подгоняла, поторапливала.
А теперь она говорила, что хочет остановиться. Что с ней случилось? Рейнолдс, человек, чьему редакторскому инстинкту она полностью доверяла, явно в ней разочаровался, и все по вине Дилана! Она сгорала от стыда.
— Кэт, — сказал Джон, — я тобой горжусь.
У нее перехватило дыхание.
— Что?
— У тебя всегда было потрясающее журналистское чутье, но иногда я сомневался, есть ли у тебя сердце. Сейчас я знаю, что есть.
Она опустилась в кресло.
— Вы шутите?
Он покачал головой.
— Нет. Я тебе аплодирую. — Он опять повернулся к экрану компьютера. — Следующий репортаж о палате напечатаем, когда будет что рассказывать. Они или решат свои проблемы, или окажутся полными негодяями. И ты мне расскажешь, какой вариант будет верным.
Кэт, пошатываясь, вышла из редакторской. Очевидно, что она сделала что-то правильное, пусть даже по неправильной причине.
А причина была в том, чтобы… сделать приятное Дилану Коулу. Жаль только, решение слишком запоздало, чтобы принести пользу.
Дилан приехал в город в четверг вместо пятницы, потому что не собирался обедать с Кэт, как они тогда договорились, и ему не хотелось скрываться от нее в пятницу. Стоя у одного крупного магазина, он с облегчением вздохнул, увидев, что к нему приближается Бренда, а не Кэт.
Она улыбнулась ему.
— Привет, Дилан. Где это ты пропадал?
Он слегка пожал плечами.
— Занимался делами. Был в разъездах.
— Немного ты разъезжал. Насколько я знаю, ты все это время прятался на своем ранчо.
— Ну… да. — Он направился к своему пикапу.
Бренда от него не отставала.
— Я слышала, что у вас с Кэт все!
— Где это ты такое слышала? — С какой же скоростью разносятся слухи!
— Говорят.
Дилан насторожился.
— Что ты хочешь сказать?
— Ну, после того как Кэт перестала писать про палату, я уверена, она подумала, что ты прибежишь к ней.
— Что она сделала?
— Перестала писать про палату. Она сказала папочке, что даст ему шанс и время самому разобраться в проблеме. Если они так и сделают, она об этом напишет. Если нет, то об этом она тоже, конечно же, напишет.
— Хорошо, — сказал он мягко.
Бренда нахмурилась.
— Естественно, после того как ты замолвил за папу словечко…
— Что я сделал?
Она посмотрела на него.
— Но ведь так и было, разве нет? Папочка сказал, что он с тобой разговаривал и ты чуть ли не набросился на него. Но очевидно, что ты поговорил с ней. И так же очевидно, что Кэт отказалась от очередной статьи только потому, что ты попросил ее. Где это видано, чтобы Кэт Эндрюс сдавала свои позиции хоть в чем-то?