Она не рассмеялась, как он ожидал. Вместо этого слезы потекли по ее щекам.
— Я хотела, чтобы все было прекрасно. Я хотела, чтобы мы поужинали вместе, как нормальные человеческие существа, хотя бы раз в жизни. Очевидно, с нами этого произойти не может.
— Нормальность — понятие расплывчатое. — Он взял ее за локти и поднял на ноги.
— Возможно, но нормально, наверное, кормить человека, если ты ужинаешь с ним.
— Да к черту этот ужин! Мы можем поехать куда-нибудь поесть, мы можем съесть хоть сухие завтраки — мне все равно. Я же не поэтому сюда пришел.
Кэт замерла.
— А почему?
— Потому что ты меня попросила. Точнее, сказала мне. Потому что я в последние дни трачу много времени, пытаясь делать то, что ты хочешь.
— То, что я хочу? Поэтому ты все время споришь со мной и сердишь меня?
— Да, но это же забавно.
— Нет! — Она высвободилась из его рук. — Мы ведем себя как дети.
— Может, ты и права. Дети часто долго пытаются разобраться в своих чувствах и ощущениях, кроме страсти, конечно. Ты именно этим и занималась сегодня?
— Не совсем… ну, может быть. Но все равно ничего не получилось.
— Потому что это все была неправда. — Он обнял ее за талию. — Все эти миленькие сладенькие штучки не для тебя, Кэт.
— Вот уж нет! Я могу быть милой, я и есть такая — со всеми, кроме тебя. Ты пробуждаешь во мне все плохое, Дилан.
— Ты пробуждаешь во мне все самое лучшее.
— Если ты это называешь самым лучшим… — Она закусила губу и сказала с укором: — Вот видишь…
— Я подстрекаю тебя. Но не заставляю.
— Ты… сводишь меня… с ума, — пробормотала она, прижимаясь к нему, — и мне это не нравится.
— А вот это тебе понравится? — Он медленно провел руками по ее телу, от бедер к груди, и прижал ее к себе.
— Нет, — сказала она на выдохе. — Это неправильно. Только не ты, Дилан.
Он потерся носом о ее висок.
— Почему нет? Мы практически помолвлены.
— Это… была плохая идея.
— Поцелуй меня, а потом скажи это еще раз.
— Если я поцелую тебя… если я поцелую тебя… о боже!
Руки ее скользнули вокруг его шеи, губы прильнули к губам. Это было так необычно и необыкновенно, что она взяла инициативу на себя. Ее уста были сладкими, как нектар, тело — гибким и податливым. Он уже начал думать о спальне, когда зазвонил телефон. Он не отпускал ее.
— Не отвечай.
— Мне нужно, — тяжело дыша, она убрала его руки и дотянулась до телефона.
Ее «алло?» было практически неслышно. Внезапно она выпрямилась и посмотрела на Дилана, который, облокотившись на стол, пытался взять себя в руки. Когда он дотрагивался до нее, его спокойствие и самообладание тут же пропадали.