— Тут столько всего интересного! — впервые за эту неделю Трис уловил в голосе Алана нотки радости.
— Ты же знаешь, что хлам, принадлежащий одному человеку, — настоящее сокровище для другого.
— Можно мне взять шайбу?
Просьба не удивила Триса — Алан был без ума от хоккея.
— Если хочешь, все это теперь твоё.
— Спасибо! Ты знаешь, что у тебя тут целая коллекция открыток из разных областей Швейцарии?
— Не удивительно! Когда я занимался хоккеем, то складывал в рюкзак всякую всячину.
Алан вытряхнул все содержимое на кровать.
— У тебя тут несколько американских и канадских купюр. Откуда они?
— Как рассказывают дедушка с бабушкой, как раз до того несчастного случая в Интерлакене я участвовал в турнире в Монреале. Когда матч закончился, команда полетела домой. Но мне почему-то захотелось поплыть на корабле, и я купил билет на «Королеву ЕлизаветуII». До отправления оставалась пара дней, которые я провел в Канаде. Корабль пришвартовался в Саутгемптоне. Оттуда я добрался до Лондона, а там сел на самолет, вернулся в Швейцарию и присоединился к команде. По крайней мере мне так рассказывали.
Алан что-то выудил из груды старых вещей.
— Вот открытка с изображением твоего корабля. Ты что, действительно ничего не помнишь о том путешествии?
— Нет. Сотрясение мозга лишило меня всех воспоминаний.
— Мне не верится, что ты мог забыть эту поездку!
— Мне тоже, но это так. Врач сказал, что мозг — это будто огромная школьная доска. Тот удар клюшкой по голове стер некоторые записи. Две недели до несчастного случая и месяц после потеряны для меня навсегда.
— Это так странно. Ого! Тут какая-то девушка оставила открытку на английском языке.
Трис немного помолчал.
— И что там написано?
С отличным английским произношением Алан прочитал:
— «Моя любовь! Никогда в жизни я не забуду нашу прошлую ночь! » — Он поднял голову. — Вот так дядя у меня!
Трис улыбнулся, но что-то продолжало беспокоить его.
— Это все, что она написала?
— «Позвони мне, — продолжал читать Алан. — Я найду тебя, где бы ты ни остановился, дорогой Трис». Трис? — Мальчик удивленно посмотрел на дядю. — Я думал, только близкие называют тебя так.
Это удивило и самого Триса. Его полное имя — Ив-Жерар Тристан де Монбриссон. Все звали его Жераром, все, кроме родных и пары близких друзей. Среди его коллег никто не мог знать его как Триса.
Это мать дополнила его имя романтическим «Тристан». В юности он стыдился этого и всегда держал третье имя в тайне. Получается, что он раскрыл секрет незнакомке, оставившей эту открытку.
Любопытство Триса достигло предела.
— Я почти боюсь спрашивать, не написано ли там чего-нибудь еще.