— Какого хрена ты тут сидишь, когда я тебя уже полчаса жду на выходе?!
В гримерную вбежал, вытирая вспотевшую лысину, упитанный мужчина лет сорока с небольшим.
— Веня, только без хамства, — строго заметила Эльвира, с угрожающим видом шагнув ему навстречу.
Роман догадался, что лысоватый крепыш — не кто иной, как «прогрессивный человек» Вениамин Цегельник, главный режиссер театра. Быстро оглянувшись, Цегельник обнаружил присутствие постороннего лица и с саркастической усмешкой сказал:
— Понятно. Могла бы отложить это дело на потом. Нам давно уже надо быть в дороге.
— Чего зря волны поднимать? — пожала плечами Эльвира. — У нас еще час времени в запасе.
— Да ты что?! Начало банкета перенесли на пять часов! — воскликнул главный режиссер, выпучив глаза. — А до этой виллы еще доехать надо!
— На пять?! А почему же мне никто не сообщил? — возмутилась актриса и стала торопливо собираться.
Роман понял, что речь идет о каком-то торжестве в олигархических кругах, которое Бушуева и Цегельник должны были украсить своим присутствием.
Эльвира на ходу вручила Роману свою визитку со словами: «Позвоните, я постараюсь свести вас с Ховриным» и, закрыв гримуборную, умчалась вслед за Цегельником.
Роман прошелся туда-сюда по коридору, пытаясь успокоиться, но настроение его после разговора с Эльвирой было безнадежно испорчено.
Наконец, подбежала слегка запыхавшаяся Юля и, взяв его за руку, потащила к выходу со словами:
— Извини, что задержалась, Лерка мне доделывала берет. Ты тут не скучал?
— Наоборот, я шикарно провел время, могла бы и дольше задерживаться. — Он искоса взглянул на девушку. — Представь, я пообщался с самой Эльвирой Бушуевой!
— Да ну?.. — Юля даже приостановилась. — Представляю, каких гадостей она тебе наговорила.
Пока они шли по зданию, Роман молчал, но на улице сразу же спросил Юлю:
— А что, у вас с Эльвирой враждебные отношения? Наверное, из-за Фалина?
— Да она ненавидит всех, кто моложе ее и красивей, — хмуро ответила Юля. — А уж тех, кто талантливей — просто в землю зарыть готова. Но, говорят, особую ненависть она питала к Марине Потоцкой.
— Интересно, почему?
— Наверное, завидовала Марине.
— А мне она говорила, что жалеет «бездарную бедняжку» Потоцкую.
— Ну, и лицемерка! — возмутилась Юля. — Да ведь они с Цегельником просто выжили Марину из театра, потому что она была не их поля ягода. Об этом все знают.
Роман немного помолчал, потом вдруг остановился, взял Юлю за плечи и спросил:
— Ну, а как получился твой берет? Примерь, я посмотрю.
— Не хочу прямо на улице, дождь капает, — капризно сказала Юля, поправляя капюшон куртки.