— Я владелец Мертон-Холл, — признал он, — но у меня есть немало коттеджей.
— Да, я знаю, — ответила она затаив дыхание. — Ваша мать рассказала мне об одном из них, в котором провела свой медовый месяц. И рассказала, что там родились вы!
— «Шанс Гидеона»? — тихо спросил Фабер. — Да, я подумываю о том, чтобы снести его. Отремонтировать его будет слишком сложно.
— О нет! — невольно воскликнула Ким и совсем не удивилась, когда он сухо улыбнулся.
— Я не сентиментален, — напомнил он ей. — Я думал, вы уже прекрасно это поняли!
Когда они пришли к денникам, помощник конюха вывел красивую каштановую кобылку. Она была послушной, и Ким показалось, что они понравились друг другу с первого взгляда. Гидеон Фабер неожиданно сказал, что она может брать лошадь, когда пожелает, а потом изумил девушку предложением отправиться с ним на верховую прогулку в любое время после обеда. Его брат Чарльз должен был приехать дневным поездом, но они успеют вернуться домой к чаю. А у нее, по меньшей мере, будет возможность осмотреть больше окрестностей, чем во время коротких прогулок с собаками.
Ким от радости хотелось захлопать в ладоши. А Гидеон с таким видом, словно это только что пришло ему в голову, сказал, что в комнате его сестры в Мертон-Холл есть необходимая одежда, и, если у Ким нет подходящих вещей, Нерисса наверняка не откажется дать ей что-нибудь из своего гардероба.
— О, я привезла с собой одежду для верховой езды, — призналась Ким.
— Вы хотите сказать, что приехали в полной готовности? — холодно заметил Гидеон, и ее удовольствие растаяло так же моментально, как гаснет на ветру свеча. Она сердито прикусила губу и попыталась объяснить:
— Я приехала в готовности работать!.. Разумеется, я понимала, что работа прежде всего! Но я так же надеялась, что у меня будет немного свободного времени, а поскольку я ехала за город, а люди за городом делают много того, чего не делают городские жители, например ездят верхом… К тому же я могла одолжить верховую лошадь в деревне! — дерзко добавила она.
Он весело улыбнулся.
— Пощадите меня! — взмолился он, подняв руки. — Вам совершенно ни к чему одалживать лошадь, и я очень надеюсь, что вы постараетесь обуздать свою привычку обижаться и возражать на любые мои слова. Я знаю, я произвел прискорбное впечатление на вас при нашей первой встрече, но, честное слово, я вовсе не стараюсь обидеть кого-то все время…
Она сконфуженно извинилась:
— Простите, мистер Фабер. Я никогда не считала, что вы стараетесь кого-либо обидеть.
— Нет? — Он вел ее обратно через розовый сад, и снова его рука крепко, даже, пожалуй, излишне крепко поддерживала ее под локоть. — Даже тогда, когда я не обратил внимания на то, что Маккензи порвал вам чулок в день вашего приезда?