— Альфред! А это моя сестра.
Маскитов осклабился и любезно тряхнул протянутую руку. Девушка из вежливости понюхала розы, после чего бросила корзину на заднее сиденье.
На актера напало вдохновение. Он всю дорогу балагурил и тонко иронизировал над сентиментальностью в доску втюрившегося бандита. До Маскитова юмор не доходил, а сестренка то заливалась журчащим смехом, то толкала актера локтем. Тем не менее, оба очень внимательно следили за дорогой, подмечая, что за ними на приличном расстоянии следуют два мотоцикла.
Ровно через полчаса компания прибыла на место, и девушка не могла не вздрогнуть от мрачного вида железных ворот и глухого забора под колючей проволокой. Ведь она уже здесь была. Актер с нескрываемым любопытством поглядывал по сторонам, и ничто не обошло его внимание: ни огромные собаки, звенящие цепью в глубине двора, ни шкафообразные охранники, покуривавшие у ворот с пистолетами на поясе. Во дворе стояло несколько иномарок, и из двухэтажного дома с колоннами доносилась блатная музыка.
Остановив машину, Маскитов тут же поспешил выпрыгнуть и открыть даме дверцу. Дама уткнулась в розы, чтобы подавить улыбку, а актер закатил глаза.
Когда они поднялись в полутемную гостиную, где уже было несколько мужчин и женщин, девушка сразу определила, что здесь собрался редкостный сброд. Мужчины сплошь из разряда а-ля лопахины, из-под модных костюмов которых выпячивалась провинциальная неотесанность, женщины, одна вульгарней другой, полуобнаженные, в диких платьях с фантастическими причесонами.
Зала была огромной, щедро устеленной толстыми коврами. Девушка узнала и ее. Посередине стоял стол, а-ля фуршет, но, в отличие от европейского, на нем, кроме бутербродов и салатов, были еще фарфоровые кастрюли с дымящейся ухой из осетрины. Вообще, стол был завален весьма разнообразной провизией: от диковинных африканских фруктов до малосольных огурцов.
Гости сидели в креслах, переговаривались, покуривали и опустошали свои рюмки. Серега с тревогой замечал, что мужская половина обволакивает его «сестренку» далеко не пуританским взглядом. «Когда напьются, будет непросто», — подумал он и пожалел, что послушал Рахметова и не взял пистолет.
Маскитов, прежде чем усадить гостей, подвел их к хозяину дома. Насчет него тоже инструктировали. Он был кем-то вроде «крестного отца» в этом городишке, а официально занимал должность вице-губернатора. Именно Канаева актер опасался больше всех. Его же милая коллега не опасалась никого.
Маскитов глядел на свою гостью обожающе, и счастливая улыбка ежеминутно озаряла его физиономию. Он петухом гарцевал вокруг ее кресла и, угощая даму шампанским, сам пил рюмку за рюмкой.