Филипп печально кивнул головой, словно все понял:
— Слишком добросовестной,— отозвался он.— Мне все время приходилось сражаться с ее начальством, чтобы повидаться с ней в Лондоне, а потом она убегала обратно задолго до полуночи, словно какая-то Золушка.
— Только не из-за злой мачехи, а из-за больничных правил,— весело проговорила Моргана. Ей неприятно было, что он афиширует их давнее знакомство, и хотелось рассеять это впечатление, хотя сама не понимала почему.
Они направились к стальным конструкциям моста, и она с изумлением услышала, как Фелипе вполне компетентно обсуждает технические вопросы, а потом сразу же перестала удивляться. Разве могло быть иначе? Он выучил арабский, чтобы разговаривать с работниками своих финиковых плантаций, несмотря на то, что проводил там очень мало времени. Вполне естественно, что он каким-то образом приобрел достаточно глубокие инженерные знания, чтобы разговаривать с теми, для кого это — профессия. Он — удивительный человек, и в его жизни и характере наверняка есть еще множество сторон, которые ей пока не доступны.
Несколько раз она ощутила на себе взгляд темных глаз Фелипе и была наполовину уверена: он догадался о ее помолвке с этим светловолосым мужчиной. Фелипе и прежде насмехался над ее отношением к любви, хоть сам слишком отчужден и независим, чтобы подчиниться ее сладостному плену и мучениям. Возможно, иногда его португальская кровь и играет, но он воспринимает этот зов с насмешкой. Фелипе де Альвиро Риальта — это циник, который не позволит, чтобы его сердце было затронуто какой-нибудь женщиной, он будет холоден и пресыщен. Если он и будет держать женщину в объятиях, то его ум по-прежнему будет сохранять полный контроль независимо от того, шепчет ли его обладатель ласковые слова или прикасается к женщине своими сильными руками или искривленными в насмешке губами.
Моргана мысленно встряхнулась. Что это на нее в последнее время нашло — давать волю таким мыслям, и о ком: о маркизе де Альвиро Риальта, ни больше ни меньше! Но он по-прежнему манил ее: эти его густые темные волосы и резкие орлиные черты лица, почти угрожающе-аристократические, и эти глаза, соперничающие с изумрудами, глаза, цвет которых не ожидаешь увидеть у португальца! Он просто невероятно притягателен и так непохож ни на кого, этот Фелипе. Понятно, что любая девушка не может о нем не думать. Даже Моргана Кэрол, в жизни которой больше нет места любви, и которая до сих пор не уверена, нравится он ей или нет!
Остаток пути к вилле «Франческа» прошел в совершенно иной атмосфере. По какой-то причине Фелипе снова спрятался в свою оболочку отчужденной холодности, ставшей еще более заметной после прежней непринужденности. Бросив на него быстрый взгляд, Моргана поймала даже намек на застывшее отвращение.