Она смотрела, как крупная фигура священника продвигается к зданию аэровокзала — и вот уже он затерялся в толпе.
Конечно, она была рада за него, но, ведя машину по дороге домой, от всей души пожалела, что отец Пол не улетел неделей позже, тогда ей не пришлось бы ехать в эту тюрьму. Вполне возможно, что Лукас Гастингс придет послушать ее проповедь — от этой мысли сразу стало как-то неспокойно.
Может, стоит позвонить в Духовную коллегию и попросить, чтобы вместо нее послали священника из другой церкви? Однако эта мысль ей не понравилась, потому что она никогда еще не манкировала своими обязанностями — не такой она человек. Кроме того, отец Пол считал, что может на нее положиться, и будет разочарован, если она испугается этого поручения.
Взвесив еще раз все обстоятельства, Андреа пришла к мысли, что отец Пол оказал ей высочайшее доверие, поручив одну из своих обязанностей. Мужские тюрьмы посещают, как правило, мужчины-священники, значит, отец Пол был абсолютно уверен в ее способностях. Как же она может его подвести?
Конец недели Андреа провела, обзванивая ремонтные конторы, и наконец-то нашла ту, на которую можно было положиться: эти люди обещали за скромную плату вполне прилично подновить церковь. Свалив с себя эту нагрузку, Андреа сосредоточилась на сочинении проповеди, которая дошла бы до сердца каждого заключенного. Это было не так легко.
Однако, оказавшись перед чистым листом бумаги, она снова задумалась о судьбе Лукаса Гастингса. Судья провозгласил, что его выпустят через шесть месяцев, если он не будет нарушать порядка. Привык ли он ходить в церковь? Она вспомнила слова отца Пола о том, что мало кто из заключенных верит в Бога, так что возможность увидеть Гастингса на проповеди показалась ей маловероятной.
А что, если он все-таки придет? Узнает ли он в ней присяжного заседателя — одного из тех, кто загнал его за решетку? Она-то его узнает, в этом нет сомнений. Но ведь с того жуткого дня прошло почти три месяца, и распознает ли он в женщине-священнике женщину-заседателя? Тем более что она ни разу не надевала в суд свой пасторский воротник.
К воскресенью Андреа уже чувствовала себя увереннее; проведя утреннюю службу в собственной церкви, она пообедала на скорую руку и повела машину в Ред Блаф — поселок примерно в восьмидесяти милях от Альбукерке. Сидя за рулем, она повторяла про себя слова проповеди; хорошо бы, чтобы они дошли до осужденных и слегка их подбодрили.
Вокруг одноэтажного здания тюрьмы не было ни стены, ни забора, вид у нее был абсолютно мирный. У входа в зал для посетителей часовой проверил удостоверение пастора и проводил ее в небольшую часовню, устроенную так, что она годилась для любой христианской религии.