Имела место и еще одна неприятная сцена, только уже с дочерью Викки, Шарлоттой, гостившей у нас в Балморале. Браун вошел в комнату, и я приказала Шарлотте поздороваться с ним за руку. Шарлотта сказала:
— Здравствуйте, но я не подаю руку слугам. Мне мама запретила.
У нас с Викки состоялся довольно резкий разговор, в котором выяснилось, что наши взгляды на воспитание ее детей расходятся. Она настаивала, что Шарлотта была права, отказавшись протянуть руку слуге. Я попыталась объяснить, в который раз, что Браун — не обыкновенный слуга и в любом случае слуги тоже люди.
— Надо сказать, — добавила я, — что мне случалось видеть больше внимания с их стороны, чем от некоторых высокопоставленных особ.
Викки стояла на своем и говорила без обиняков. По ее мнению, Браун занимал слишком важное положение в моем штате. Разве я забыла, что говорили о нем… и обо мне? Все это было очень неприятно, а тут еще это осложнение с Альфредом и скрипачами.
Браун принес извинения — я полагаю, он понимал, что вся эта история волнует меня. Я поблагодарила его и сказала:
— Принц Альфред теперь удовлетворен.
— И я тоже удовлетворен, — отвечал он в своей обычной манере, которая даже в неловкой и неприятной ситуации вызвала у меня улыбку.
Вскоре до моего сведения довели один памфлет. Это было произведение члена парламента от либеральной партии под названием «Что она с этим делает?». В статье шла речь о 385 000 фунтов в год, выделяемых на содержание королевской семьи, и некоторых других суммах, составляющих, по подсчетам автора, около 200 000 в год. Дерзость некоторых людей превосходила все границы! В конце сентября мне стало получше, но я все еще хромала и страдала ревматическими болями по всему телу. Я потеряла 28 фунтов в весе и была очень этим довольна. Это доказало всем, что я не симулировала.
Как раз когда я почувствовала улучшение, я узнала, что некий сэр Чарльз Дилк выступил в Ньюкасле со злобными нападками на меня. Он сообщил своим слушателям, что я решительно не справлялась и не справляюсь со своими обязанностями королевы. Со времени смерти принца-консорта меня редко видели на людях. Какой толк от монархии? Ее следует упразднить и образовать республику. Во всяком случае, это обошлось бы дешевле, чем содержать королеву. Это было очень опасное выступление. Я считала, что либералы должны были бы изгнать Дилка из своих рядов.
И в это же время моей семье был нанесен еще удар, но уже с другой стороны. Приближалось тяжкое для меня время года. Декабрь! Четырнадцатого числа этого мрачного месяца скончался Альберт. И вдруг пришло это известие: Берти болен и врачи нашли у него тиф. Тиф! Страшная болезнь, убившая Альберта! А теперь она поразила Берти! Я выехала на поезде в Сэндрингэм. Со мной был Браун — еще более резкий, чем всегда. Этот добрый человек знал, как я тревожилась, и сам тревожился — за меня.