— Нет, — сказала я твердо. — Нет и еще раз нет.
— Вы слабы сейчас. Мы можем поговорить об этом, когда вы поправитесь… Одного вашего обещания будет достаточно. Вы честны по натуре, вы не отступитесь от своего слова. Это все, чего я прошу. Мы поговорим, ваша мама, вы и я… когда вы поправитесь.
— Я не дам обещания.
— Это очень важно.
— Почему?
— Вы должны быть готовы, когда придет время.
— Я готова.
— Вы молоды… молоды и хороши собой. Вы любите танцевать и петь, и это естественно. Поэтому вам нужен секретарь, который взял бы на себя всю неприятную работу. У меня здесь приготовлена бумага, нужна только ваша подпись.
— Нет, — повторила я, — нет. Беседа шла шепотом, но тут я заговорила громко.
— Уходите, — сказала я, — уходите сейчас же. Я нездорова, и мне нельзя беспокоиться. Эти слова разбудили Лецен. Она вскочила в испуге.
— Что? — пробормотала она. — Почему?..
— Не тревожьтесь, баронесса, — сказал сэр Джон вкрадчиво, — принцесса и я заняты небольшим дельцем.
— Принцесса нездорова.
— Это ей не повредит, это всего лишь краткая беседа.
— Принцесса не принимает посетителей.
— Но я же свой человек в доме. К тому же герцогиня разрешила мне увидеться с принцессой. Как я и ожидала, Лецен оказалась на высоте положения.
— Я не позволю вам беспокоить принцессу. Будьте любезны удалиться.
— Дорогая баронесса, вы превышаете свои полномочия.
— Мой долг защищать принцессу от всяких волнений. Она желает, чтобы вы немедленно удалились. Он устремил на меня просящий взгляд, и я воскликнула:
— Да, желаю. Уходите. Я не дам вам никакого обещания. Оставьте меня в покое.
— Ну, ну, — произнес он умиротворяющим тоном. — Мы же не хотим взрыва, правда?
— Если я захочу взрыва, я его устрою, — возразила я, — и я не назначу вас своим личным секретарем ни теперь… никогда. Пожалуйста, уйдите.
Лецен подошла к двери и распахнула ее. Он поклонился нам, улыбаясь своей презрительной улыбкой, которую я так ненавидела, и вышел. Лецен плотно закрыла за ним дверь. Она подошла к постели и обняла меня, крепко прижав к себе.
— Я ненавижу этого человека, — сказала я.
— Он — чудовище. Как жаль…
— Да, Лецен. Не надо умалчивать об этом. Жаль, что он здесь, с нами. Как он посмел! Войти ко мне в комнату и пытаться добиться от меня обещания, когда я слишком слаба, чтобы сопротивляться. Он думал, что я слишком нездорова, чтобы противостоять ему. Мне это ясно. Лецен погладила меня по голове.
— Не расстраивайтесь, детка. Вам это вредно. И подумать только, что я спала, когда он вошел! Я простить себе не могу!
— Дорогая Лецен, вы устали, ухаживая за мной.