Представив румяного Тео в образе Вия, которому прихорошившаяся мама будет открывать глаза, Галя хихикнула, за что тут же и поплатилась.
– Тебе смешно? – мрачно поинтересовалась Светлана Николаевна. – И что, позволь спросить, могло так развеселить в моих словах?
– Нет, я просто забыла тебе сказать, что он не очень молодой.
– То есть?
– Пятьдесят ему уже было.
До прихода Теодора оставалось полчаса. Галя внутренне сжалась, малодушно решив, что пусть будет, как будет. Если мама и выгонит жениха, то, вероятно, это к лучшему. Тем более что Скачкова ясного резюме по поводу возможного Галининого замужества не высказала. Это слегка дезориентировало Галочку. Она начала новую жизнь, но от Натальиного мнения пока еще зависела. А тут мнение отсутствовало как таковое, если не считать невнятное задумчивое мычание и реплику:
– Немец – тоже человек.
Правда, потом Наташка добавила веское:
– Посмотрим!
С одной стороны, смотреть особо было некогда, если учесть темпы торопившегося домой Тео, с другой – он пока не предлагал ничего конкретного. Описывая свои мысли и пожелания, относящиеся к будущей жене, Тео не обнадеживал Галочку какими бы то ни было словесными обещаниями, хотя планы, определенно, строил. И желание познакомиться с мамой она расценивала как неозвученное желание жениться. А зачем еще тащиться на край города к чужой матери?
Жених заявился в белой рубашке и с вафельным тортиком эконом-класса. В качестве подарка для возможной родственницы прихватил всяческую одноразовую дребедень из гостиницы – жвачку и прочие не несущие особой смысловой нагрузки мелочи. Странно, но Светлана Николаевна накинулась на дары с восторгом папуаса, впервые увидевшего блестящие консервные банки. Она умильно складывала ладошки лодочкой и счастливо улыбалась, поглаживая Теодора по спине. Немец, не ожидавший столь радушного приема, совершенно растаял и даже скалил неправдоподобно белоснежные зубы в улыбке, когда мама мечтательно рассуждала о перспективах совместного проживания в условиях процветающего капитализма, за его счет.
Съев приготовленный Галочкой ужин и не отказавшись от добавки сухим пайком, он церемонно поцеловал дамам ручки и отбыл со словами «я весьма и весьма доволен».
Именно в этот злополучный вечер протрезвевший Женя решился наводить мосты. Его звонок оказался приятным бонусом к проведенному с Теодором вечеру. Светлана Николаевна, сыто хохотнув, потянула паузу в ответ на робкое Женино «здравствуйте» и с расстановкой произнесла:
– С кем имею честь?
Видимо, в мечтах она уже видела себя вельможной дамой и обживала заграничный особняк Теодора, разросшийся в буйной фантазии Светланы Николаевны до размеров небольшой крепости с башенками, шпилями и снующей повсюду прислугой.