Отец вновь покидал дом.
Ранним дождливым утром Вилли стояла в проходе спальни и смотрела, как он упаковывает чемодан, точь-в-точь как когда-то, давным-давно. Он так недолго пробыл дома, всего несколько дней со дня выписки из госпиталя. И все это время он не переставал тосковать по семье – по другой своей семье. Нет, он не жаловался и не срывался на нее, но она-то видела, как грустны его глаза, слышала, как он вздыхал, когда бродил по дому. Она знала, что это неизбежно – что он вот-вот уйдет из ее жизни опять.
Он заглянул напоследок в стенной шкаф, потом повернулся к секретеру.
Она посмотрела вниз, на пару новых макасин, которые он отставил в сторону.
– Пап, ты что, не берешь с собой обувь?
– Я не ношу обуви дома.
– А-а…
«Когда-то твой дом был здесь», – подумала Вилли.
Она рассеянно вошла в гостиную, села у окна и стала смотреть на дождь.
Казалось, горечь всей предыдущей жизни наполнила эти две недели, пока она была дома. В то время как ее отец поправлялся в военном госпитале, ее мать умирала в гражданском. Поездки из одного места в другое были как нож по сердцу – там отец набирается сил, а тут мать чахнет день за днем.
Смерть настигла Энн скорее, чем предрекали доктора. Создавалось впечатление, что она держалась изо всех сил, лишь бы увидеть мужа в последний раз, а после этого просто отдала себя в руки забытью.
Конечно, она простила его. Так же как его простила Вилли.
Почему всегда первыми должны прощать женщины, спрашивала она себя.
– Все собрано, – сказал отец, перетаскивая чемодан в гостиную, – такси я вызвал.
– Ты точно ничего не забыл? Игрушки, книжки для детей?
– Все положил. Ну и посылочка получилась! Они меня там за Санта-Клауса примут.
Он поставил чемодан на пол и сел на диван. Они помолчали с минуту.
– Ты нас навещать не будешь? – наконец не выдержала она.
– Это будет непросто…
– Тогда можно я буду приезжать к тебе?
– Вилли, ты же знаешь, что можно! И ты и Гай. Но уж в следующий раз мы соберемся по-людски, – он засмеялся, – тихо и мирно, без выкрутасов. Гаю это придется по душе.
Возникла долгая пауза. Отец спросил:
– Ты давно с ним говорила?
Она отвернулась.
– Уже две недели прошло.
– Так давно?
– Он не звонит.
– А почему ты не позвонишь сама?
– Я занята сейчас. Слишком много дел накопилось, ты сам знаешь.