- И тогда ты поехал автостопом.
Да. Он голосовал на обочинах федеральных шоссе, яростно рвущих пространство, и дело это было такое рискованное, что, шатаясь под выхлопами громыхающих дизельных фур, он чувствовал себя невесомой фитюлькой. На носу у него были зеркальные очки, в кармане - нестареющий восточный трактат, он рассказывал водителям, что разыскивает знаменитого писателя. Некоторые в ответ признавались, с кем из знаменитостей хотели бы познакомиться. Забавно, как редко звучали имена еще живущих людей. Все знаменитые перемерли или, по крайней мере, вышли в тираж. На западной окраине Форт-Уэйна пикап, подвозивший Скотта, загорелся, и это показалось совершенно нормальным, так и надо, без крайностей жизнь - не жизнь. Скотт чувствовал за спиной крылья, накрутил себя до ликующего экстаза, взлетел над низменной вонью будней. На подъезде к Толидо у водителя начались боли в груди, Скотт пересел за руль и повез его в больницу. По дороге Скотта пробрал словесный понос - он говорил и говорил, пересказал больному сюжет фильма, виденного на прошлой неделе. Машина покорно слушалась руля, и Скотт, пока ехал, плавно вписываясь в повороты, поднялся на следующую ступень бытия. Я рад, что нам посчастливилось пообщаться, - с этими словами он бежал рядом с каталкой, на которой санитары увозили водителя к прямоугольнику белого света в конце коридора. Три дня спустя Скотт устроился работать в экспедицию издательства, которое выпускало книги Билла Грея.
Как он обзавелся друзьями. Как узнал, что письма, которые Билл присылает для отправления адресатам, приходят в конверте девять на двенадцать дюймов на имя заведующего экспедицией Джо Дохэни, добродушного рохли, бывшего бойца ИРА, - тот распечатывает конверт и поступает с письмами согласно инструкции. Скотт ждал, жил в пансионе "Ассоциации молодых христиан'[13], ел стоя за столиками-полками в угловых забегаловках, чтобы наблюдать за парадом лиц и патологий, за людьми, которые проходят через весь город в состоянии транса или в маниакальном танце, за демонстрацией рас, статей, увечий; на этих злых улицах даже у тех, кто хорошо одет и физически крепок, был нездоровый вид. Потому что они все глубже увязали в пучине своей жизни. Потому что знали: будущее их отторгнет. Потому что отказывались смирять себя необходимыми ограничениями, повиноваться своему тайному призванию. Спустя несколько недель Скотту попался на глаза большой конверт, на котором убористым почерком Билла было выведено имя Джо Дохэни. Обратный адрес, разумеется, отсутствовал, но Скотт посмотрел на штемпель, а потом пошел в библиотеку, обложился атласами и обнаружил, что искомый город - Брите он его названия не открыл - лежит примерно в двухстах милях от приютившей Скотта средневековой крепости. Его не очень-то обрадовало, что от Нью-Йорка до Билла всего несколько часов езды. Он с легкостью отправился бы в Чад, в Гималаи, на Борнео - чем дольше путь, тем выше поднимаешься от небытия к бытию.