Сюзанна подняла взгляд и увидела Холта в дверном проеме. Очевидно, его ничуть не смущает абсолютная нагота, решила она и почувствовала, как снова скакнул и зачастил пульс. Он выглядел сердитым, она расстроилась, не понимая, что заставило его смотреть так угрюмо.
— Разыскиваю пуговицы, — ответила Сюзанна, держа их в одной руке, а тонкий хлопок в другой. — У тебя есть иголка и нитки?
— Нет.
«Разве она не знает, что творит со мной, стоя там только в моей рубашке с взъерошенными волосами и потемневшими глазами? Хочет, чтобы я пал на колени и умолял?»
— О.
Сюзанна сглотнула и попыталась улыбнуться:
— Ладно, пришью дома. Но придется позаимствовать твою рубашку. Мне пора.
Холт закрыл за собой дверь.
— Нет, — повторил он, пересек комнату и привлек любимую к себе.
На рассвете дождь прекратился, оставив после себя чистый промытый воздух. Сюзанна пробудилась от ленивой музыки воды, капающей из желобов. Не успев осознать, где находится, почувствовала, что рот захвачен горячим голодным поцелуем, тело резко, одним скачком, катапультировало из сонного дурмана в пресекающую дыхание страсть.
Холт проснулся от нестерпимого желания, жгучая потребность не ослабевала независимо от того, сколько он брал и как охотно она отдавала. Нет таких слов — или он не знал их, — которые могли бы выразить, что значила для него ее безоглядная щедрость. Прыжок от мальчишеских фантазий к вечному мужскому блаженству.
Он мог только показать.
Холт накрыл Сюзанну собой. Полностью заполнил. Глядя на милое лицо в бледном утреннем свете, понял, что никогда не будет счастлив, если Сюзанны не окажется рядом.
— Ты моя.
Брэдфорд произнес это решительно, словно клятву, пока она трепетала под ним.
— Скажи это.
Холт скомкал простыни в кулаках и уткнулся в нежную шею.
— Черт побери, Сюзанна, скажи это.
Но она сумела только выдохнуть его имя, потому что он снова тащил в бездну.
Когда ослабевшие руки бессильно соскользнули с его спины, Холт перевернулся и крепко прижал ее к себе. Сюзанна растянулась поверх него, и он с удовольствием ощутил, как ее голова покоится на его груди. Холт пенял себе, что слишком сильно давит на нее и слишком ускоряет события. Однако ужасно хотел услышать заветные слова.
Мужские пальцы сжались в кулаки в густых прядях, будто Холт рывком собирался вернуть ее назад, если она вздумает отодвинуться, умилилась Сюзанна, испытывая головокружение. Все тело болело, словно после драки, но чувствовало себя великолепно. Она улыбнулась быстрому глухому стуку сердца Холта и звонкой красоте птичьей трели за окном. Затем распахнула глаза, когда голову дернули. Холт действительно потянул за волосы, скорее рефлекторно, чем намеренно.