Отем совершила ошибку, взглянув на Брэда. Он облизывал кончиком языка губы и по-прежнему смотрел на ее рот.
Она совсем смутилась. Черт возьми! Он просто сводит ее с ума.
Отем резко встала.
— Не пора ли нам заняться обедом? — Она взяла свою чашку, отнесла ее в кухню и положила в раковину. Обернулась и увидела рядом Брэда. Он поставил свой стакан рядом с ее чашкой и опустил обе руки на стойку, заключив Отем в кольцо.
— Пусть это безумие, — с легким раздражением сказал он почти про себя, — но я вас поцелую. Иначе не могу.
Отем, потрясенная, замерла. Он нагнулся, помедлил и нежно прильнул к ее губам.
Она стояла не дыша, как парализованная. Его губы были мягкими, теплыми, упоительными. Он поднял голову, пристально посмотрел ей в лицо и робко обвел рукой вокруг подбородка.
— Прямо наваждение какое-то, — шепнул он и снова приник поцелуем к ее губам. Потом отпустил ее лицо, обнял за спину и прижал к себе.
Отем оказалась совсем беспомощной. Она не могла ни остановить его, ни оттолкнуть. У нее перехватывало дыхание каждый раз, как она поднимала на него глаза. А когда Брэд приподнял другой рукой ее лицо, чтобы снова ее поцеловать, она глубоко вздохнула.
Рука Брэда спустилась ниже, к ее талии, и он крепче обнял ее. Отем высвободила прижатые к его груди руки и закинула ему на плечи.
Язык Брэда тронул ее нижнюю губу, прошелся по верхней и медленно, сладострастно проскользнул внутрь. Колени у Отем подкосились, но Брэд крепко держал ее в своих объятиях.
И вдруг он оторвался от нее и поднял голову. Веки его отяжелели, сердце, как и ее собственное, бешено колотилось.
— Черт возьми! — пробормотал он. — Отем, я хочу тебя.
Она замерла, не дыша. В словах его не чувствовалось ни вопроса, ни просьбы. Они прозвучали как голая констатация факта.
— Ты произнес это как проклятье. Почему? — спросила Отем.
— Потому что для меня это действительно проклятье, — ответил он и снова поцеловал Отем. Поднял на миг голову, перевел дыхание и жадно впился в ее рот. Отем отвечала ему с не меньшим пылом. Сердце ее рвалось из груди, и она уже не могла различить, чье сердце — его или ее — бьется так отчаянно.
Руки Брэда блуждали по ее спине, медленно спускаясь все ниже. Он то и дело плотно прижимал ее к себе. Отем тоже льнула к нему.
Она пыталась сохранить контроль над своими чувствами, взывала к разуму, и разум взял верх. Отем нашла в себе силы и уперлась руками ему в грудь, будто воздвигая преграду. Для нее сейчас не имело значения, что их влечение друг к другу взаимно и что она хочет его так же страстно.
— Почему я для тебя проклятье? — прерывисто дыша, спросила она.