Он смотрел, как она с энтузиазмом изучает бюджет своего проекта, и будто перенесся на двадцать лет назад. Она сохранила взгляд молодой женщины — страстной, напуганной, отважной, быстрой. А лицо говорило о зрелости. И от этого стало красивее, чем раньше.
Линда поднялась, чтобы вынуть второй противень печенья из духовки.
— Вот, — она поставила тарелку с очередной порцией печенья перед ним.
Он уже съел больше чем достаточно, но все равно откусил еще одно. Амброзия… Он закрыл глаза от восторга: горячее печенье таяло у него на языке. Он перепробовал самые лучшие и экзотичные блюда мира. Почему же это простое печенье, к тому же из готового покупного теста, вызывало у него такой восторг?
Он посмотрел на нее. Она сидела напротив него с закрытыми от удовольствия глазами. На губе крошка растаявшего шоколада. Если бы ничего не случилось, он бы снял эту шоколадную крошку своими губами.
Но случилось.
Зазвонил телефон.
Линда встала и радостно посмотрела на указатель номера.
— Бобби, — выдохнула она и взяла трубку.
Он наблюдал, как изменилось выражение ее лица. Рика поразил взгляд, точно выстрел пронзивший его.
Линда повесила трубку и скрестила руки на груди.
— Печенье? — предложил он.
— Это все идея Бобби? — с жаром спросила она. — Ты утром заехал сюда по ее просьбе? Предложил мне работу, потому что дочь беспокоилась обо мне?
— Ну, — смущенно пробормотал он, — и да и нет.
— Можешь сказать яснее.
— Да, могу. Я имею в виду, что она звонила мне. Она беспокоилась. Насчет продажи дома в Ривердейле. Насчет твоего выбора новой машины. Она просила, чтобы я посмотрел, в чем дело.
— Забирай свое печенье и убирайся из моего дома!
— Послушай, Линда…
— Никаких «послушай, Линда», негодяй!
Ему следовало бы испытывать ужасную неловкость. А он чувствовал почти благоговение. Линда сердится — это невероятно. У нее из глаз буквально летели искры. Грудь тяжело вздымалась. А сейчас она что-нибудь в него бросит.
Так и есть.
Она взяла только что испеченное печенье и швырнула ему в голову. Он присел, и оно просвистело мимо.
— Ты пришел, потому что пожалел меня?
Он не сводил с нее взгляда и правда не мог вспомнить, почему пришел. Определенно, в этот момент она не походила на женщину, о которой можно говорить с жалостью.
— Если я и пришел потому… — еще одно печенье пролетело мимо его головы, — то сейчас я здесь не потому…
Она схватила очередное печенье, но засомневалась.
— Линда, когда я увидел тебя в том доме, — Рик продолжал наступление, — я подумал: вот совершенная пара. Как шоколадные хлопья и орех пекан.
— Убирайся вон!